До последнего вздоха

Вернёмся, запру Волчонка за стенами особняка и нахрен не выпущу никуда неделю, месяц… До тех пор, пока не вытравлю из нутра черноту. Нет… Лучше отведу её в наш охотничий домик. И пусть будет гроза. Пусть, чёрт возьми, будет гроза.

— Да что мы всё о проблемах, — министр досадливо махнул рукой. Поднял фужер. – У нас есть отличный повод расслабиться. Саид и его новые девочки. Так давайте за это и выпьем.

— Да, Фим, — сориентировался Чарльз. Многозначительно склонил голову. – Отличная сделка. И, что-то мне подсказывает, только первая в череде многих. Мои поздравления.

— В этом большая заслуга Сильвера, — Серафим чокнулся с подельниками.

Хмыкнув, я тоже поднял стакан. Шестерёнки в мозгах вертелись с бешеной скоростью. Доверить Волчонка Игнату было сродни тому, что кинуться башкой в пропасть. Чёрт! Давай, парень.

Посмеиваясь, мы выпили. Разговор потёк небрежно и лениво. Я прикидывал, как лучше покинуть компанию, но тут Серафим поднялся с дивана.

— Вы простите нас? — С соседнего встали два его прихвостня. – Нам с Сильвером нужно кое-что решить.

Что за нахрен?! Не подавая вида, что это не входило в мои планы, я поднялся следом. Ни слова не сказав, Серафим приказал следовать за ним. Сука.

Мы зашли в пустую каюту. Серафим опять закурил. И опять прищурился, глядя сквозь дым уже на меня.

— Не помню, чтобы у нас остались нерешённые вопросы, — выговорил, изо всех сил пытаясь удержать на цепи скалящегося внутри зверя.

— Да? – недобрый огонёк в его взгляде стал маячком. Не видя, я понял, что охранники преградили путь к выходу. – Не терплю обман, Алекс. Ты же знаешь. Верность и обман частенько идут рука об руку, — он затянулся. Стряхнул пепел на ковёр. – Но руку можно обрубить.

С каждым его словом я напрягался всё сильнее. Шестерёнки уже не просто вертелись – визжали. Мастер манипуляции, Серафим играл словами.

— А если по сути?

— Ты действительно думал, что я поверю в смерть твоей жены? – со спокойствием и равнодушием. – Считал, что я не выкопаю шлюху, которую ты подсунул простофилям вместо дочери Белецкого? Ты меня за кого принимаешь, Алекс?

Вот оно в чём дело. Чтобы не послать его, я сжал зубы. Принимал я его только за того, кем он был. За мразь, которую стоило удавить ещё при рождении.

— А ты за кого меня принимаешь, Фим? Думал, я ничего не сделаю, чтобы держать её подальше от тебя?

— Держать подальше от меня, — снисходительно качнул головой. Сделал знак, и вышедший у меня из-за спины шакал подал ему пистолет. — Каждый в этом деле принадлежит мне, — снисходительность превратилась в расчёт. — Никто, — взвёл курок, – никто не смеет делать из меня дурака. Я обрубил много рук, Алекс, — взгляд прямо в глаза, рукоять в ладони, палец на спусковом крючке.

В висках зашумело. Серафим скривил губы.

— Ты проделал хорошую работу. Но на этом наши пути расходятся.

Проклятье! Я дёрнулся, выхватил пистолет, но сукин сын опередил меня.

Блядь!

Адская боль въелась в мозг, прокатилась по телу. Снова грохот, а в башке одно: Стэлла.

Беги, детка. Беги и помни: ты одна для меня. Всегда. И на этом свете, и на том. Моя. Дождусь.

— Сука! – грохотом по ушам, по барабанным перепонкам. Кровь и запах пороха. – Сука, — сквозь сжатые зубы и новый выстрел.

Беги, детка. Я дождусь тебя.

Глава 20.1

Стэлла

— Сюда, — проведший меня в обход кухни матрос открыл дверь.

Всё закрутилось настолько быстро, что я не успевала сориентироваться. В маленькой, отведённой под склад для напитков и прочих изысков каюте, никого не было. Но Алекс чётко сказал – через полчаса. Только я нашла конфеты, моё уединение нарушил матрос. Этим вечером он исполнял роль официанта для надменных ублюдков. Сперва я подумала, что ему что-то понадобилось, но, едва мы столкнулись взглядами, всё стало ясно. Он указал мне на дверь, потом на боковой коридорчик.

— Где Алекс? – обернулась я.

Коридор был пуст. Мы стояли у подножья ведущей на палубу лестницы, вверху был виден клочок темнеющего неба, слышался плеск воды.

— Подождём его наверху, — матрос пропустил меня вперёд.

Рассекая волны, яхта мчалась в неизвестность. Чтобы не упасть, пришлось придержаться за поручень. Матрос поднялся следом с такой лёгкостью, словно не касался ступенек. Знаком велел мне быть осторожнее и указал в сторону. Сколько осталось от получаса? Что задумал мой муж? Для страха элементарно не было времени, но стоило появиться хотя бы секунде, он вгрызался в душу пираньей хваткой.

— Ты поплывёшь с нами? – что Алекс задумал побег, я подозревала изначально, увидев же готовый к спуску на воду катер, утратила последние сомнения.

Только где он?! Обернулась, надеясь уловить звук шагов, но различила лишь ветер. Здесь, в море, он был поистине свободным. Волосы хлестали по лицу и шее, солёный воздух наполнял лёгкие. Из-за шума воды и ветра меня было почти не слышно.

— Где Алекс?! – крикнула, но слова всё равно унеслись вместе с порывом, растворились над водой. – Сколько времени прошло?