До самой смерти

Я ухожу с телефоном в сад, сажусь на траву рядом со свежевскопанной грядкой. Мне неудобно, трава грязная и мокрая, я чувствую сырость сквозь джинсы, но мне необходимо быть подальше от Адама – нельзя, чтобы он слышал.

– Салли, хорошо, что ты подошла! Мне только что звонил Нед!

– Нед?

– Да, я тоже не могла поверить! Представляешь, Дебора ему сказала, что мы общались с Кэрол, и дала ему мой номер. В общем, Кэрол пропала.

– В смысле – пропала?

– Уехала в неизвестном направлении. Нед говорит, она так иногда делает, чтобы развеяться. Ей невмоготу морока с усыновлением. Ожидание выматывает.

Салли затаила дыхание. Я знаю, о чем она думает.

Долгое напряженное молчание, я тереблю рукой нижнюю губу. А сама все думаю: «Это ведь мы виноваты, что Кэрол не может иметь детей? Мы должны были вызвать врача…»

– Еще кое-что, Салли… Даже не знаю, как сказать.

– Что?..

– У Кэрол есть мотоцикл. Она на нем уезжает, когда хочет побыть одна.

– Мотоцикл?

– Да. Совпадение, разумеется! Кэрол никакого отношения к аварии не имеет. Она и мухи не обидит! Когда я спросила Неда, могла ли Кэрол причинить вред себе или кому-то еще, он просто обиделся!

Я говорю все быстрей и быстрей, будто чем скорее расскажу, тем менее неприятной будет новость.

– А как ты считаешь? Просто совпадение, правда? Странное чувство…

– Ох, не знаю…

– Если заявить, они разыщут Кэрол, и это будет последней каплей, а она и так на грани! Надо посоветоваться с Мэтью! Ты согласна? Нет, наша Кэрол не способна на злодейство. Я сердцем чую – это не она, однако совпадение действительно странное. Не пора ли рассказать полиции? О совпадении и о сообщениях с угрозами. Давай посоветуемся с Мэтью! Он ведь нас выручит?

К моему удивлению, долгое молчание сменяется шмыганьем. Неужели?.. Да, шмыганье становится громче. Салли вовсю хлюпает носом, а затем раздается самый настоящий плач.

– Боже мой, Салли, я тебя расстроила! Нет, я ни на секунду не усомнилась в Кэрол! Она не причинила бы вред Адаму! Я просто не знаю, разумно ли скрывать от полиции, что…

– Мэтью меня бросил! – выговаривает сквозь рыдания Салли.

– Что?

Салли долго сморкается, затем признается:

– Я не хотела рассказывать, пока Адам не поправится. Тебе сейчас не до меня, и потом… ты все равно не одобряла.

– Салли, мне ужасно жаль!

Я не ожидала, что Салли будет настолько огорчена. Она еще долго плачет.

– Он так сильно тебе нравится?

Вместо ответа Салли снова начинает рыдать и сморкаться.

– Что произошло?

– В том-то и дело – не знаю! Все было хорошо! Даже лучше. Все было великолепно, и вдруг он присылает сообщение…

– Сообщение? Он порвал с тобой в сообщении? Жуть…

– Да, написал – у нас ничего не выйдет. Ему жаль и все такое, но продолжать нечестно по отношению ко мне.

– Так. Я должна его увидеть!

Я с трудом поднимаюсь с земли, потирая промокшие джинсы.

– Нет, Бет! Не надо!

– Прости, Салли, по-другому нельзя! Я собиралась спросить его насчет Кэрол. А главное, я не позволю так с тобой обращаться! Еще чего!

* * *

Машину я веду, как много лет назад, когда Салли потеряла ребенка. Гоню как сумасшедшая.

Во мне клокочет гнев – безудержный и, если задуматься, нелогичный. Я и правда не одобряла их союз – но только потому, что Мэтью странно реагировал на детей. Такие не женятся. Он не вызывал доверия, поэтому не слишком нравился лично мне. Однако когда я услышала рыдания Салли в трубке, я вспомнила, через что бедняжке пришлось пройти…

Взять хотя бы тот ужасный день, когда охранник магазина привел нас в кабинет администрации. У них была видеозапись, как Салли засовывает ползунки в сумочку. У Салли же помутился рассудок – она этого не помнила. Она бормотала: «Какие хорошенькие, правда? Какие хорошенькие…» Я долго уговаривала нас отпустить. Пыталась объяснить, какую ужасную потерю понесла Салли.

Видно, Салли искренне к нему привязалась.

Как. Он. Посмел.

* * *

Рядом с офисом Мэтью нет парковочных мест, поэтому мне минут пять приходится идти под дождем, что отнюдь не унимает мою злость. Звоню в домофон.

– Мэтью, это Бет! Есть разговор!

– Ничего себе… Вообще-то у меня сейчас встреча…

Я набираю воздуха в легкие:

– Нет, так не пойдет! Впустите меня! Это срочно!

Снова поднимаюсь по необычайно крутой лестнице. Сколько всего произошло с предыдущего визита… Тогда я волновалась, сейчас – в ярости.

Он открывает дверь, лицо у него, как у нашкодившего ребенка, даже морщится, словно я его сейчас ударю. Отходит подальше – за свой стол, который как-то странно перекошен, и я вдруг понимаю, что действительно с большим удовольствием влепила бы ему пощечину.

– Я только что говорила с Салли. Мэтью, что вы творите?

Мэтью смотрит в пол, затем поднимает на меня глаза, поджимает губы, щурится.

– Послушайте, при всем уважении это личное дело, оно касается только меня и Салли.

– Неужели? Прошу прощения, Мэтью, не соглашусь! Я вас наняла, познакомила с Салли, вы ведете себя по-свински, играете с ее чувствами и думаете так легко отделаться? Порвать в сообщении! Вы в своем уме?

Мэтью, потупившись, чешет в затылке, ерзает, хватается за голову.