До самой смерти

– Да, ужасно с моей стороны. Я понимаю, это очень плохо. Трусливый поступок. Вы имеете право злиться, и Салли, конечно, тоже. Но поверьте, так будет лучше… – Мэтью подыскивает слова, – …лучше для нее.

– Лучше?!

Мэтью вздыхает и зажмуривается. Когда он открывает глаза, он так же взвинчен, как и я. Принимается мерить комнату шагами, затем садится за стол и прячет лицо в ладонях.

– Я прошу вас уйти.

– И не подумаю!

Мы смотрим друг другу в глаза. Долго. Тридцать секунд. Минуту.

– Уходите, Бет! Пожалуйста!

– Ни за что! Сначала объясните мне свое поведение.

Я сажусь и демонстративно кладу сумочку на соседний стул – мол, я никуда не тороплюсь. Буду ждать сколько потребуется.

– Ладно… Когда мы познакомились, Салли сказала, что больше не думает о браке и детях и все эти «долго и счастливо» ее не интересуют. Сказала – живет сегодняшним днем, ищет легких отношений. – Мэтью отводит глаза. – Потом мы поехали к ее маме. Салли не хотела, чтобы я ехал, но она тогда повредила ногу. По-дурацки вышло… В общем, я отвез Салли, и мама рассказала мне правду.

– Какую еще правду?

– Про ее первого мужа. Каким он оказался негодяем. Как Салли всегда мечтала о детях и до сих пор мечтает.

– А вы детей не любите, поэтому сбежали? А объясниться не подумали? Как взрослый человек?

– Я не могу с ней об этом говорить… А с вами тем более! – Мэтью вскакивает, закусив губу. – Вы ошибаетесь на мой счет, Бет! И я настоятельно прошу вас уйти!

– О, я в вас ошиблась? Значит, вы на самом деле не обычный инфантил, который не хочет детей, потому что сам большой ребенок? Которому легче жить в свое удовольствие, чем отвечать за семью? Что молчите? Нечего возразить?

– Не в этом дело… – почти шепчет Мэтью.

– А в чем тогда?

Он смотрит мне в глаза и вздыхает.

– Вас это не касается, Бет!

– Еще как касается! Когда обижают моих друзей, это задевает и меня!

Мэтью долго молчит. Неужели мне действительно придется уйти? Без объяснений. Без финальной точки. И даже не будет шанса спросить совета по поводу звонка Неда.

Вдруг Мэтью открывает нижний ящик стола. Роется в бумагах и достает старую газету. Смотрит на нее с болезненной гримасой. Смотрит, все больше щуря глаза – словно решается, затем все же протягивает газету мне.

– Вот.

Газета местная. На первой полосе Мэтью в полицейской форме. Рядом фото улыбающегося ребенка.

Я поверить не могу, даже дыхание перехватывает от удивления. Мальчик на фото – вылитый Сэм. Рыжие волосы, веснушки.

– Он немного похож… на моего Сэма, – дрожащим голосом говорю я. Сердце сжимается от неприятного предчувствия.

– Да, я тогда был поражен. Когда вы впервые показали мне фотографию сыновей. Тоже рыжий. Даже глаза похожи!

Я читаю статью – начало на главной полосе, продолжение на третьей странице, – и мое сердце наполняется ужасом.

– Боже мой, Мэтью! – восклицаю я, потом зажимаю рот ладонью – на странице номер три еще одно фото: мальчик вместе с мамой, оба улыбаются в камеру.

Я дочитываю – сначала просто просматриваю, затем возвращаюсь к страшным подробностям. Слезы жгут глаза, я зажмуриваюсь, собираюсь с духом, чтобы заговорить.

– Я понятия не имела! Я все не так поняла!

– По телевизору, к счастью, это не показывали. Обошлось газетами.

– Вы поэтому ушли со службы?

– Да.

На руке у Мэтью шрам – под манжетой, на тыльной стороне. Я как-то спросила Салли. Та сказала, что Мэтью поранился, когда работал с отцом на стройке. Вранье. Возвращаюсь к статье, перечитываю параграф про расследование. Святые угодники! Шрам оттуда.

– Мне очень жаль, Мэтью!

Я не в силах оторваться от жуткой статьи.

– Но ведь официально признано, что вина не ваша. Так установило следствие. Вы проявили храбрость и рисковали собственной жизнью! Пожалуйста, поговорите с Салли! Она поймет! Посочувствует. Поможет…

– Бет, ему было всего двенадцать.

Я еле сдерживаю всхлип. Мэтью сейчас ни к чему, чтобы я расклеивалась. Это его беда, а не моя. А я совершила ошибку. Мне стыдно, что я плохо о нем думала.

– Его мать меня прокляла. Прямо в лицо.

– Она, вероятно, была… – Я гляжу в окно, подыскивая нужное слово, стараюсь не представлять себя на ее месте. – Она была убита горем.

– Она сказала: «Надеюсь, вы никогда не сможете спать спокойно», – тускло произносит Мэтью.

Его голова падает на грудь, словно стала слишком тяжелой от груза воспоминаний. Зачем я заставила Мэтью переживать эти события заново? Он и так носит их в себе. Каждый день. Мне ли не знать, как это тяжело!..

– Еще она сказала, – вскидывает Мэтью глаза: – «Если у вас родится ребенок, пусть он умрет, чтобы вы знали, каково это».

Глава 41

Мэтью, прошлое

Он даже не должен был там оказаться – вот что обидно. На том проклятом месте. В то время. Это было два года назад – в четверг. Мэтью уходил домой. Он припарковался всего в пяти минутах ходьбы от участка, однако вместо того чтобы сразу идти к машине, решил навестить одного старика, которого доставали живущие по соседству подростки-хулиганы. Бедняге уже перевалило за восемьдесят, и в его состоянии лучше не волноваться. Мэтью уже пару раз к нему заходил.