До самой смерти

А сейчас, когда я смотрю на детей Жаклин, металлическая спираль выстреливает, разрывая мое сердце. Три девочки лучезарно улыбаются, два маленьких мальчика строят гримасы и ерзают. А Жаклин, наверное, уговаривает: «Сидите смирно, мальчики! Пожалуйста! А то фотография не получится. Постарайтесь для мамы!»

Пружина разжимается до конца, у меня слабеют ноги, и я поспешно отворачиваюсь, пряча искаженное плачем лицо.

Глава 48

Бет, настоящее

Такси опаздывает. Заказали на половину двенадцатого, а водитель сигналит под окнами не раньше полуночи.

– Тебе лучше, Бет? – беспокоится сестра Морис и сует мне карточку с адресом ордена в Бельгии.

– Намного! Я просто переутомилась, сестра. Трудный выдался день – Мелоди и все такое… Я позвоню! Буду держать в курсе насчет фильма.

Я целую ее в щеку, мне ужасно неловко. Ненавижу плакать на людях.

Потом смотрю в заднее окно машины, как сестра Морис машет из кухни. Водитель сворачивает направо и отъезжает, шуршит под колесами гравий.

Увидим ли мы когда-нибудь школу? Что будем делать теперь, учитывая последние новости? Пойдем ли мы с Салли в полицию или оставим все как есть? Закроем ли ящик Пандоры наглухо?

Едем по темным улицам, Салли засыпает под мерное урчание мотора. У гостиницы я расплачиваюсь и легонько толкаю подругу в бок. У водителя на приборной доске фотография детей – рыженькая девочка с яркими веснушками и мальчик с выпавшим передним зубом. Оба широко улыбаются, а отец обнуляет счетчик для следующей поездки. Я представляю, как они сейчас мирно сопят в кроватках, а днем мама будет на них шикать, чтобы дали папе поспать перед ночной сменой. Оставляю огромные чаевые и поторапливаю Салли.

Заходим в вертящиеся двери. Свет в фойе гостиницы приглушен, ночной воздух наполнен сладким ароматом таинственности. Полуночная служба. Ночь фейерверков. За стойкой другая девушка, не та, что дежурила днем, – зевает и торопливо прячет под стойку книжку в ярко-розовой обложке. В баре напротив тоже полумрак – там никого нет, кроме двух бизнесменов в выпущенных рубашках и съехавших набок галстуках. В руках у них стаканы с бренди, один из мужчин положил ноги на соседний стул и шевелит пальцами. В носке дырка.

Я направляюсь к стойке узнать, не было ли сообщений от Эда. Он уехал с вечеринки раньше нас, вместе с Мэтью, чтобы сделать для полиции копию видеозаписи с мотоциклистом. Эд обещал оставить записку, рассказать, как и где мне достать мой экземпляр записи. Сам он уезжает рано утром, ему нужно домой снимать корпоративный праздник.

Девушка за стойкой сдерживает зевоту.

– Номер двести два? Подождите… Да, оператор оставил записку. И вас ждут в фойе. Там, на диване.

Она указывает на темно-синие диваны с высокими спинками у бара. Кто ждет? Наверняка Мэтью. Салли на ногах не держится от усталости, глаза мутные. Мило, что Мэтью дождался, желая удостовериться, что с Салли все хорошо. Я быстро поблагодарю, пожелаю спокойной ночи и удалюсь.

Иду к диванам, уставшая Салли роняет сумку и отстает. Я подхожу первая.

Останавливаюсь как вкопанная. Нет. Это не Мэтью…

* * *

Она свернулась калачиком на ближайшем диване лицом к подушкам, спиной к стойке, и крепко спит. Лицо закрыто волосами, однако ошибки быть не может. А рядом в маленькой переносной люльке самый красивый младенец, которого я когда-либо видела. Кэрол одной рукой придерживает люльку за ремешок.

Мы с Салли застываем на месте. Потрясение за потрясением!.. Потом переглядываемся. Я хочу тронуть Кэрол за плечо, но рука замирает на полпути – они с младенцем выглядят совершенно счастливыми. За спиной раздается шум, я оглядываюсь – бармен опускает решетчатую перегородку, и бизнесмен в дырявом носке спускает ноги с табурета. Этого достаточно – одного звука. Кэрол морщится, затем открывает глаза.

Мы с Салли с ума сходим от радости. Мы говорим и говорим, перебивая друг друга, Кэрол умоляюще машет руками. Тише, пожалуйста! Не разбудите малыша! Я говорю, что никогда не видела младенца красивей. Какая милая головка, какие густые волосики! Кэрол, почему же ты нам не сказала?..

Она шепотом объясняет, что усыновить удалось совсем недавно. Нежданное счастье после длинной череды разочарований. Она ужасно боялась, что все опять сорвется, и никому не говорила заранее – ни одной живой душе, даже матери. До сих пор сама не верит. В школу приехать не хватило духу по понятным причинам: вина, кошмары из прошлого… Впрочем, нам хотела первым сообщить.

– Мы уже не надеялись. Нед проверял детские дома в Китае – там столько малюток ищут родителей, но сейчас ужесточаются правила. И тут вдруг… Томас…

Так звали отца Кэрол.

– Его должна была взять другая семья, и все в последний момент отменилось – пара рассталась. Позвонили нам. До сих пор не верится!