Добрые инквизиторы. Власть против свободы мысли

Я начала плакать, и слезы шли откуда-то из глубины. Он сразу все понял и сказал: «Хильда, ты должна понять, что ты делаешь со своей жизнью». И мы немного поговорили. Большая часть этого разговора была очень личной, и я до сих пор не готова поделиться этим с кем-то еще. К концу беседы я поняла, что человеческое сознание и душа — это нечто большее, чем я думала до сих пор, и что, если я хочу в полной мере быть человеком и помогать другим, я должна это осознать и полностью принять. Я инстинктивно склонила голову и сложила ладони, как для молитвы. Когда я подняла голову, его уже не было^{1}.

Какой она сделала вывод? Что Элвис жив? Что он мертв, но смерть — это не конец? Что она спала? Что она сошла с ума? Это, конечно, ее проблема, но и не только ее. Как должны отреагировать мы? Большинство из нас, наверное, скажет, что это был бред, галлюцинация или сон. Но откуда мы знаем? Не будет ли справедливее, если мы скажем, что Элвис, может быть, и жив? Возможно, налоговому управлению стоит отправиться на поиски Элвиса, чтобы взыскать недополученные налоги? Так или иначе, в любом обществе должен существовать некий основной метод, помогающий отличить реальность от иллюзии, объективное знание от личных мнений. Таким людям, как клинический психолог Хильда Уивер, принципиально важно, что это будет за метод — ведь на кону их репутация и даже психическое здоровье.

Кроме того, выбор метода имеет серьезные политические последствия. Любая попытка решить, кто прав, неизбежно сделает одних людей победителями, а других — проигравшими. И тут мы возвращаемся к вопросу креационистов: что дает право людям, выступающим от имени науки, объявлять себя победителями?

А еще мы возвращаемся к проблеме, которую пытался решить Платон. Разнообразие верований, мыслей, мнений, опыта — это факт нашей жизни, нравится он вам или нет. Поставьте его себе на службу, и вы получите машину по производству знания. Но это разнообразие — еще и опасная социальная проблема, потому что оно неизбежно приводит к конфликтам. Как сделать так, чтобы люди не разбивались на группки, каждая со своим мнением, и не боролись друг с другом, чтобы решить, кто прав? Разница во взглядах может спровоцировать вражду и подтолкнуть целые государства к военным действиям. («Все больше японцев отрицают, что их страна была агрессором во Второй мировой войне; распространение ревизионистских взглядов раздражает представителей многих других азиатских стран»^{2}.) Кроме того, Платон считал, что хорошее, стабильное общество должно основывать свои решения на правильной информации и истинных принципах; но в мире, насыщенном разными мнениями, большинство не будет знать правду или верить в нее. По сути, чаще всего большая часть людей будут неправы, некоторые — опасно неправы. А что, если они придут к власти? Что сделать, чтобы истина восторжествовала, и как вести себя с теми, кто не пожелает в нее верить? Как привести бесчисленные миллионы субъективных реальностей к единому знаменателю? И если это невозможно, то кому верить?

Я утверждаю, что вопрос о том, как примирять конфликтующие взгляды, так или иначе должно решить любое общество. От выбранного решения зависят не только социальные мир и согласие, но и устройство нашей самой важной индустрии — индустрии реальности.

Эта индустрия занята производством истинных утверждений о внешнем мире. Ее задача — рассказать нам, как ситуация выглядит «на самом деле». Миллионы работников этой индустрии трудятся в лабораториях, школах, аналитических центрах и редакциях по всему миру. Как журналист я занят в индустрии производства знания; то же самое можно сказать о большинстве работников умственного труда — будь то химики или литературные критики.

Меня всегда поражает, как мало внимания мы обращаем на процесс производства знания. Я провожу много времени за написанием статей об экономической политике, и значительную часть этого времени я трачу на то, чтобы просто не утонуть в потоке научных публикаций, исследований, информационных бюллетеней, статей, книг, речей, программ, которые проносятся через мой стол, чтобы потом кануть в Лету. Они прибывают и прибывают с Уолл-Стрит, из университетов, из правительства, от журналистов. Капитализм, социализм, свободная торговля, регулируемая торговля, планирование экономики, невмешательство в экономику — мы зациклены на спорах о том, как должно быть организовано общество для производства материального продукта. Мы бесконечно обсуждаем, кто (правительство, частный сектор или кто-то еще) должен определять правильный уровень инвестирования или идеальный внешнеторговый баланс. Но мы игнорируем вопрос о том, кто должен решать, что следует спрашивать и какие надо проводить исследования. И это очень странный дисбаланс. Мы строим красивые здания, изобретаем невероятные машины и накапливаем ослепительные богатства. Но ведь величайший из всех продуктов человечества — знание.