Добрыня Никитич и Алеша Попович

В тексте Фепонова обращает на себя внимание имя дочери князя — Марфида Всеславна. Чаще она (дочь или племянница) носит имя Запава (Забава) Путятична. Но еще в двух текстах она названа Марья Дивовна (Кирша Данилов, 48) и Марфа Дмитриевна (Марков, 73). При всем различии этих трех имен, в них нетрудно заметить некоторое звуковое сходство. Не являются ли они переосмыслением более древнего имени героини? Не наблюдаем ли мы здесь случай народной этимологии, в основе которой лежит непонятное в позднейшие века имя Мальфредь, упомянутое в летописи, имя, принадлежащее, по А. А. Шахматову[85], матери Владимира, сестре воеводы Добрыни? Что касается имени Запавы, то оно могло попасть в былину о Добрыне из былины «Соловей Будимирович», вследствие того, что и там и здесь рассказывается о племяннице Владимира.

Наряду с древними традиционными чертами текст И. Фепонова изобилует более поздними элементами. Таковы некоторые мотивировки, которыми сказитель стремится дополнить повествование. Так, первый выезд Добрыни к Пучай-реке объясняется неудачной охотой богатыря, безоружность Добрыни во время первого боя со змеем мотивируется испугом слуги, в страхе убежавшего от змея и унесшего с собой лук Добрыни.

3. Добрыня и змей. Печатается по тексту сборника: Гильфердинг, III, № 289. Записано 16 августа 1871 г. на Кенозере от Андрея Тимофеевича Гусева, 70 лет. Текст очень короток. Всего 46 стихов. При этом сохраняются почти все важнейшие эпизоды былины. Вместо одного врага, с которым богатырь сражается дважды, в тексте Гусева обнаруживаются две змеи: одну Добрыня убивает во время купания, а с другой сражается из-за того, что она уносит к себе в пещеры людей.

В тексте отсутствует образ князя. Добрыня спасает не дочь и не племянницу Владимира, а неизвестную девицу, выступая благородным защитником всех слабых и обиженных. Текст оканчивается освобождением пленных. Плач девицы о своей косе — из свадебных причитаний.

4. Добрыня купался — змей унес. Печатается по тексту сборника: Кирша Данилов, № 48. В тексте отсутствует ряд важных деталей сюжета, отчего он выглядит сбивчивым и путаным. Тем не менее он представляет интерес как самая первая публикация былины о бое Добрыни со змеем. Долгое время (до публикаций Киреевского и Рыбникова) это был единственный текст, по которому судили об этой былине. Отсюда те недоуменные вопросы, которые задавал В. Г. Белинский[86]: кто такая тетушка Марья Дивовна, как попала она к змею и т. д. В настоящее время, когда нам известны более полные тексты, эти вопросы отпадают сами собой.

Текст начинается зачином о Рязани. Так же начинаются некоторые былины, записанные на Алтае, Печоре и в Архангельском крае[87]. Такое вступление отсутствует у всех онежских былин о Добрыне и змее. После слов о Рязани говорится об отце Добрыни — Никите Романовиче. Очевидно, обе части вступления надо рассматривать как единое целое. Образ Никиты Романовича, очень популярный в песнях об Иване Грозном, не мог появиться раньше XVI—XVII вв. Вероятно, отчество Добрыни дало повод отождествить отца богатыря с шурином Ивана Грозного. Это могло произойти не ранее XVII в. Поэтому следует предположить, что вступление о Рязани и Никите Романовиче перенесено в эту былину из другой, а именно из былины о бое Добрыни с Ильей Муромцем, которая также, как правило, начинается таким же зачином.

Другая особенность текста — Добрыня назван племянником князя Владимира. Эти родственные отношения между князем и богатырем не знает ни один другой текст из многочисленных более поздних записей. Вероятнее всего, и здесь это родство — результат дефектности текста, неполного и путаного. Но гипноз первой публикации был так велик, что многие исследователи, уже знавшие сборники Гильфердинга, Маркова, Григорьева и других, продолжали называть Владимира дядей, а Добрыню племянником. Об имени Марьи Дивовны см. примечание к былине № 2.

В тексте отсутствует второй бой. Добрыня расправляется со змеем в первой же встрече. Это тоже привело к многочисленным противоречиям, отмеченным Белинским.

5. Добрыня Никитич и отец его Никита Романович [Бой со змеем]. Печатается по тексту сборника: Гуляев, № 3. Записано в 60-х годах XIX в. в г. Барнауле от крестьянина д. Ересной Леонтия Гавриловича Тупицына (род. в сер. 10-х годов XIX в.), который перенял былины от отца и деда. Таким образом, репертуар Тупицына восходит к сер. XVIII в. Его тексты отличаются особой художественной силой.