Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В деле Турмана Арнольда, помощника генерального прокурора и разорителя трестов, а также в ряде слушаний в конгрессе, Jersey обвиняли в тайном сговоре и образовании картеля с I. G. Farben по искусственному каучуку. Критики поговаривали, что соглашение между двумя компаниями лишило США ноу-хау и производства синтетического каучука. До событий в Перл-Харборе натуральный каучук составлял одну из крупнейших статей импорта в США. Резкое прекращение поставок, связанное с захватом Японией основных источников сырья в Юго-Восточной Азии, создало «резиновый голод» в США, поставив под угрозу все военные приготовления союзников. Арнольд настаивал на том, что причиной острой нехватки каучука был, по его словам, «марьяж» между Jersey и I. G. Farben (Truman Hearings, p. 4811). Что касается сути самих обвинений, Арнольд вел дело отдельно, при этом иногда выдергивая события из контекста (Truman Hearings, р. 4311, 4427, 4598). Jersey заключила сделку с I. G. Farben до того, как нацисты пришли к власти. В результате этой сделки американская сторона получала заметное продвижение в области химии и организации исследований, а также ноу-хау по искусственному каучуку. В конце концов Германия и I. G. Farben, а не Америка и Jersey удерживали мировое лидерство в области химии. Конечно, в 1937 г. руководство Jersey проявило глупость и политическую недальновидность, когда не поняло, в какой степени I. G. Farben стала пленником и орудием нацистского государства. См. Hayes, Industry and Ideology. Но обвинения в том, что Jersey сдерживала распространение технологии получения искусственного каучука перед Второй мировой войной, игнорируют экономические реалии того времени. Во время Депрессии, когда цены на товары были низкими, а предложение — избыточным, не было экономического стимула или логического обоснования для развития технологии искусственного каучука, если только страна не готовилась к вой­не. Если бы США готовились к этому, то новшества и их реализация потребовали бы значительных государственных субсидий или протекционистских тарифов. Несмотря на то что цены на натуральный каучук были подвержены значительным колебаниям до того, как Америка вступила во Вторую мировую войну, себестоимость производства синтетического каучука, по оценкам, была в пять раз выше, чем у натурального. Вряд ли стоило ожидать от какой-то из фирм, что она займется крупным производством при таких экономических расчетах. В действительности начиная с 1939 г. Jersey и несколько других компаний пытались добиться поддержки Вашингтоном развития технологии и производства синтетического каучука, но усилия потерпели фиаско из-за административной неразберихи и соперничества в Вашингтоне, отсутствия консенсуса в вопросах потребностей и стойкого отвращения к выделению крупных сумм из бюджета. Общепринятая точка зрения была такова, что поставки натурального каучука из Юго-Восточной Азии не могут прекратиться, а в отношении жизнеспособности синтетических заменителей господствовал скептицизм (см. Truman Hearings, р. 4285–89, 4407–79, 4805, 4937). Причиной «каучукового голода» был не обмен патентами между Jersey и I. G. Farben, который, напротив, дал Америке дополнительные сведения о синтетическом каучуке, а провал правительственной программы готовности за три года до Перл-Харбора. «Каучуковый голод» стал следствием той же самой психологии, что исключила возможность событий в Перл-Харборе.

15. Clark, Energy and the Federal Government, pp. 337–44 («nonessential driving»).

16. Payton-Smith, Oil, pp. 249–53; Standard Oil (New Jersey), Ships of the Esso Fleet in World War II (New York: Standard Oil, 1946), pp. 151–54.

17. Ickes, Fightin' Oil, p. 6 (Stalin's toast); Erna Risch, Fuels for Global Conflict (Washington, D.C.; Office of Quartermaster General, 1945), pp. 1–2, ix–x, 59–60 (gas cans).