Добыча золотого орла. Пророчество орла

Воин улыбнулся, оглядел Катона с ног до головы, а потом, уже на своем языке, промолвил:

— Вот не думал, что в ваших легионах солдатами командуют мальчишки. На тебя посмотреть, так ты, похоже, еще и бриться не начал.

— Может быть, — ответил Катон по-кельтски, — но зато я уже усвоил, что за дерьмо бритты. Иначе как бы я смог перебить такое множество вашего брата?

Улыбка воина стаяла, и он вперил в молодого центуриона холодный взгляд:

— Мальчик, я бы на твоем месте попридержал язык, пока он у тебя есть. Это ты сейчас по шею в дерьме, а вовсе не я. Тебе стоит хорошенько это запомнить.

Катон пожал плечами:

— Так или иначе, зачем я тебе нужен?

Воин наклонился, расстегнул стягивающий лодыжки Катона ремень, открепил его от общей цепи и рывком поставил на ноги, прорычав в лицо:

— Кое-кто хочет тебя видеть, римлянин.

Оскаленные зубы и горящие глазищи варвара внушали такой ужас, что Катон едва не отпрянул, но вовремя сообразил, что бритт как раз и хочет, чтобы он выказал страх. Знал Катон и то, что за ним внимательно наблюдают товарищи. Они напуганы, да, но им любопытно, как поведет себя молодой командир.

— А пошел ты… — произнес Катон на латыни с усмешкой и плюнул воину в лицо.

Правда, во рту у него пересохло, слюны почти не было, и получилось, что он не столько плюнул, сколько дунул, но это произвело должный эффект. Катон тут же получил от варвара кулаком под дых, сложился пополам и осел, пытаясь набрать в грудь воздуха. Зато в ушах звучали одобрительные, восхищенные возгласы легионеров.

Воин схватил центуриона за волосы и рывком поднял на ноги.

— Забавно получилось, да, римлянин? В следующий раз я тебе яйца откручу, так что больше не придется говорить мужским голосом. Пойдем.

Он вытащил Катона из коровника. Как раз в это время к дверям приближался караульный с корзиной еды для пленных. Неожиданно воин взмахнул кулаком и треснул им по корзине, так что все содержимое разлетелось, попадав на землю. Тут же со двора ближайшей хижины выбежали две курицы и принялись склевывать кусочки. Воин удовлетворенно кивнул и лишь потом заявил испуганному караульному:

— Сегодня римляне обойдутся без еды.

Караульный кивнул и осторожно наклонился, чтобы поднять корзину. Воин же схватил Катона за руку и потащил за собой в самый центр лагеря. Близилось время ужина, и в воздухе витали запахи пищи, терзавшие едва восстановившего дыхание Катона. Однако, несмотря на муки голода, он беспрестанно озирался по сторонам и все примечал. Здесь было много воинов — суровых с виду мужчин, поднимавших глаза, когда мимо них вели пленного. В снеди нехватки не наблюдалось: коптились заготавливаемые впрок туши, зерновые ямы были заполнены почти до краев. Эти люди явно обладали и волей, и материальными возможностями, чтобы стать тем ядром, вокруг которого вновь объединятся все противники Рима. Катон понимал: если легионы хотят утвердить на острове власть империи, им сначала придется покончить с этими людьми.

Правда, это уже не его проблема. Он больше не был римским солдатом и, по правде сказать, был почти уверен, что в ближайшем будущем его вообще не станет. Не исключено, что как раз сейчас его и волокут на казнь, если, скажем, друиды задумали совершить ночное жертвоприношение.

Через некоторое время, когда вокруг лагеря уже сгущались сумерки, Катона втолкнули ко входному проему одной из самых больших хижин, а поскольку руки его оставались связанными, он потерял равновесие и упал на усыпанный тростником пол. Перекатившись на бок, Катон увидел, что посредине хижины потрескивает небольшой костер, а у огня на табурете сидит крупный мужчина с зачесанными назад и перехваченными шнуром волосами песочного цвета. На нем были простая туника и обтягивающие штаны, которые подчеркивали могучую мускулатуру. Лицо украшали борода и длинные висячие усы, подбородком он опирался на могучие руки. Блики костра играли на его лице, высвечивая поджатые губы, густые брови и высокий лоб. По виду ему было лет около сорока. На шее сверкал крученый золотой обруч, при виде которого Катону, уже видевшему подобное украшение, стало не по себе.

— Где ты взял это ожерелье? — спросил Катон по-кельтски.

Варвар удивленно поднял брови и склонил голову набок с таким видом, словно его это позабавило.

— Римлянин, я не для того велел доставить тебя ко мне, чтобы обсуждать твои вкусы по части ювелирных украшений.

Катону удалось привстать на колени. Он заставил себя успокоиться.

— Я и сам так думаю.

Со связанными запястьями менять позу было неудобно, однако Катон сумел сесть на полу и скрестить ноги. Теперь он мог получше присмотреться к бритту. Несомненно, это был не простой воин, а, судя по всему, прирожденный вождь. Витой обруч на его шее был точно такой же, как у Макрона.

Макрон снял свой трофей с шеи Тогодумна, принца из могущественного племени катавеллаунов, брата Каратака.

Катон слегка склонил голову:

— Как я понимаю, ты — Каратак, царь катавеллаунов?