Добыча золотого орла. Пророчество орла

Последовало молчание, но вскоре один из караульных помладше опять принялся сетовать:

— Ну почему мы даже выпить не можем?

— А ты что, выпить хочешь? — отозвался воин постарше. — В самом деле?

— Ага.

— А ты пить-то умеешь?

— Конечно! — возмутился юнец.

— И я тоже! — подхватил его товарищ.

— Ладно. — Воин постарше понизил голос и заговорщицким тоном продолжил: — Тогда стойте здесь, а я пойду и что-нибудь для нас раздобуду.

— А что с пленниками?

— С этими? А что с ними — они смирные. Просто присматривайте за ними, пока я не вернусь.

— А долго тебя ждать?

— Ну это уж как получится, — хохотнул воин, повернулся и зашагал прочь, туда, где шумел пир.

В это время в загоне Катон с бешено бьющимся сердцем повернулся и связанными руками нащупал в плетеной стене на уровне своей головы небольшое отверстие. Запустив туда пальцы и надавливая то в одну, то в другую сторону, он расширил дыру настолько, что стало видно, что происходит снаружи. Старший воин как раз свернул за ближнюю хижину и пропал из виду. Покатые соломенные крыши окружающих хижин выделялись на фоне уличных костров, то здесь, то там в ночи рассыпались фонтаны искр. Вытянув шею, Катон приник к отверстию и увидел двоих пареньков, оставшихся в карауле. Вооруженные боевыми копьями, они стояли рядом с оградой, на их лицах играли тени и блики костров. Юнцы-то юнцы, но, судя по виду, вполне способны убить человека, если потребуется.

Катон повернулся и схватил оптиона за руку. Фигул не спал, но был погружен в раздумья и от неожиданности вздрогнул.

— А… что? В чем дело?

— Тсс! — шикнул на него Катон, усиливая хватку. — Не шуми. Один из караульных ушел.

— И что?

— Да то, что у нас есть шанс. Сейчас или никогда.

— А что ты собираешься делать с этим?

Фигул поднял руки и кивнул на кожаные ремни, стягивающие запястья.

Оставив вопрос без ответа, Катон задрал подол туники и принялся шарить в набедренной повязке. Фигул пожал плечами, глядя на него:

— Ну, я думаю, для последнего раза время всегда подходящее…

— Тихо!

Катон повозился еще чуть-чуть, а потом, вытащив руку, раскрыл ладонь. На ней лежал маленький кусочек кремня с острой гранью.

— Руки давай.

Фигул протянул связанные запястья, и Катон принялся резать ремни кремнем.

— Где ты его взял, командир?

— В усадьбе. Подумал, может, на что сгодится. Не дергайся, сиди смирно.

— И ты всю дорогу прятал это… там? — Фигул ухмыльнулся. — Должно быть, не слишком удобно.

— Ты и представить себе не можешь… А сейчас молчи и не шевели руками.

Катон сосредоточился на ремнях, стягивавших руки оптиона. Его пальцы крепко сжимали тупой конец кремня, а острая грань резала перекрученные полоски кожи. Он спешил, понимая, что старший стражник может вернуться в любой момент, как бы ни соблазняли его яства и выпивка. Разрезав первый ремешок, Катон сосредоточился на двух остальных. Скоро и второй был готов. Фигул вскрикнул, когда острый кремень соскользнул и порезал ему кожу.

— Что это там? — спросил один из караульных.

— Ты о чем?

— Звук такой, будто кто-то из них поранился.

Его спутник издал ехидный смешок:

— Ну если они сейчас этак хнычут, я просто жду не дождусь, что будет, когда за них возьмутся друиды. Да ты присядь, отдохни. Завтра тебе силы понадобятся.

— Это точно.

Катон перевел дух и продолжил работу, но теперь уже осторожнее, стараясь не поранить товарища, пока разрезал последний ремешок. Фигул напряг мышцы, растягивая ремень, что облегчило Катону работу. Спустя мгновение запястья оптиона были свободны.

— Теперь освобождай меня, — шепнул Катон, передавая ему кремень. — Быстро!

Фигул резал ремни кремнем как одержимый, и очень скоро руки и ноги Катона были свободны. Растирая затекшие запястья, Катон кивком указал на остальных, и оптион, крадучись, перебрался к ближнему из пленников и продолжил работу. Восстановив нормальное кровоснабжение и убедившись, что руки и ноги его не подведут, Катон повернулся и снова выглянул в глазок, проделанный в плетеной стене. Двое караульных сидели на корточках у входа в загон, тоскливо поглядывая туда, откуда доносились звуки пиршества.

Когда последний из пленников был свободен, Катон жестом подозвал их к себе. Теперь их оставалась лишь дюжина, причем один жестоко страдал желудком и так ослаб от поноса, что едва мог стоять.

— Солдаты, времени вдаваться в подробности нет, — заговорил Катон настоятельным шепотом. — Нам нужно избавиться от двоих караульных. Как только ворота откроются, мы набросимся на них. А после этого выберемся из деревни.

— А потом куда? — встрял Метелл. — Тут же вокруг вода, а выход один — по насыпи. И он под охраной.

— Вот там, — Катон указал на юг, — есть несколько лодок. Я их заприметил, еще когда нас сюда вели. Вот на них мы и уплывем.

— А что потом, командир?

Катон взглянул ему прямо в глаза:

— Мы должны предостеречь когорту и передать сообщение Веспасиану.

Катон опасался, что Метелл, как обычно, станет возражать, однако легионер кивнул в знак согласия.

— Ну, двигаем. Как ворота откроются, не мешкать!