Добыча золотого орла. Пророчество орла

Катон медленно направился к воротам, и легионер неохотно встал и зашагал с ним рядом. Он уже слышал, как часовые громко призывают начальника караула, и представлял себе, как центурион и оптион, чертыхаясь и отвешивая пинки, поднимают по тревоге дежурную центурию. Бойцы торопливо натягивают доспехи, хватают оружие и спешат на валы, подгоняемые бранью командиров.

Когда из тумана, шагая по росистой траве, вышли двое заросших, небритых, грязных беглецов, над частоколом уже маячили шлемы и, как тростник на легком ветру, покачивались наконечники копий.

— Проклятье! — прошептал Непот. — Вот нам и крышка.

— Заткнись! — рыкнул Катон. — Больше ни слова.

Они остановились перед самым оборонительным рвом, протянувшимся вдоль вала по обе стороны ворот.

— Вы кто, на хрен, такие? — прозвучал голос с надвратной башни.

Прежде чем ответить, Катон набрал в грудь воздуха и постарался по возможности придать голосу уверенность.

— Центурион Катон, легионер Непот, Шестая центурия, Третья когорта, Второй легион.

Многие стали вытягивать шеи над частоколом, чтобы разглядеть нежданных пришельцев получше. По всей стене зазвучали возбужденные голоса.

— Молчать! — прогремел приказ, и Катон увидел над воротами поперечный гребень шлема центуриона. В сумрачном свете лица было не разглядеть, но голос он узнал точно. Гомон на стенах стих, и центурион Туллий, скользнув взглядом по двум фигурам и оценив их плачевный вид, сосредоточил внимание на одном из пришельцев, высоком и худощавом. Заговорил он не сразу, и Катон успел с испугом подумать, не совершил ли он глупость, открыто назвав себя перед воротами. Возможно, Непот был прав. Им следовало прокричать предупреждение издалека и бежать со всех ног от лагеря. Но Катон справился со страхом, напомнив себе, что, как бы все ни обернулось, его будущее неотделимо от армии.

— Центурион, — крикнул со стены Туллий, — какого хрена тебя сюда принесло?

Катон почувствовал, что Туллий пытается дать ему последнюю возможность бежать. Но он уже принял решение.

— Мне нужно поговорить с Максимием. Немедленно.

Туллий смерил его взглядом, пожал плечами и, повернувшись, стал отдавать приказы караулу:

— Открыть ворота. Дежурный оптион, послать отделение и взять этих людей под стражу.

Застонали петли, ворота тяжело распахнулись, выпустив восьмерых легионеров, которые тут же окружили Катона и Непота, держа в руках обнаженные мечи. Они не пытались скрыть удивления, точнее, как вдруг сообразил Катон, удивления и отвращения. Он вдруг остро осознал, как ужасно они выглядят, какое грязное рванье на них надето, и устыдился своего облика. Но, несмотря ни на что, центурион выпрямился, стараясь держаться со всем достоинством, на какое был способен, и проследовал с конвоирами в ворота. «Из одной тюрьмы прямиком в другую», — подумал он и не смог сдержать горькой усмешки.

Войдя в крепость, конвой остановился, ворота тут же закрыли. Катон обернулся к надвратной башне и увидел, что Туллий уже спускается вниз по лестнице. Лицо ветерана ничего не выражало, и Катон согнал с лица приветливую улыбку, непроизвольно тронувшую его губы. Остановившись в нескольких шагах от Катона, Туллий покачал головой:

— Ты вообще соображаешь, что делаешь?

Катон прочистил горло:

— Мне необходимо поговорить с центурионом Максимием, командир.

Некоторое время Туллий молча смотрел на него в упор, потом рявкнул:

— Дежурный оптион!

— Слушаю, командир.

— Передай мое почтение командиру когорты. Скажи, что его ждут у ворот.

Оптион побежал исполнять приказ, а Туллий подступил ближе к Катону и заговорил вполголоса:

— Что за игру ты затеял, парень? Как только Максимий тебя увидит, тебе конец.

— А если я не смогу его предостеречь, вам тут всем конец.

— Предостеречь? — Туллий нахмурился. — Насчет чего?

— Каратак. Он собирается нагрянуть сюда со всеми оставшимися силами. Хочет вас… — Катон улыбнулся и поправился: — Нас… Хочет всех нас уничтожить.

Вдруг он заметил, как посланный Туллием оптион остановился, и увидел, что из-за угла палаточной линии на дорогу, ведущую к воротам, вышел сам командир когорты. Жестом отстранив оптиона с дороги, Максимий закричал на караул у ворот:

— Это еще что такое? Привечать в моей крепости каких-то грязных оборванцев? У нас тут не приют для бродяг!

Туллий повернулся к нему и вытянулся.

— Докладываю, командир, прибыл центурион Катон с одним из своих подчиненных.

— Катон?

Максимий споткнулся, замер, а потом, шагнув вперед, с неподдельным изумлением уставился на Катона. Через некоторое время, когда Максимий убедился, что ошибки нет и это действительно сбежавший центурион, изумление на его лице сменилось злобным удовлетворением. Он встал перед Катоном подбоченившись и стал рассматривать беглецов, чуть склонив голову набок и морща нос.

— От тебя воняет.

— Командир, я должен сказать…

— Заткнись! — заорал Максимий. — Заткни пасть, мерзкий кусок дерьма. Еще слово, и я перережу тебе глотку. — Он повернулся к Туллию. — Бросить их в выгребную яму и выставить караул!

Брови Туллия поползли вверх.

— Командир?

— Ты слышал приказ? Выполняй!

— Но центурион Катон явился сюда, чтобы предупредить нас.