Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Центурион Катон? — Максимий ткнул пальцем в грудь Туллия. — Никакой он не центурион. Он приговорен к смерти. Он покойник. И чтобы я больше не слышал, как его именуют по званию. Я ясно выразился?

— Так точно, командир, — тихо ответил Туллий. — Но как быть с предупреждением?

Максимий сжал кулаки, кровь отхлынула от его лица.

— Выполняй приказ! Если не хочешь кончить, как Макрон, шевелись, чтоб тебе сдохнуть!

Туллий отшатнулся:

— Есть, командир. Будет исполнено, командир.

Старый центурион повернулся и отдал приказ отделению, которое привело беглецов в крепость. Катона и Непота схватили за руки и повели прочь от ворот, в дальний конец лагеря. Катон извернулся в руках стражи и закричал:

— Командир, ради всего святого, выслушай меня!

— Центурион! — рявкнул Максимий. — Заткни ему рот!

— Каратак идет! — успел выкрикнуть Катон, прежде чем подскочивший Туллий с размаху влепил ему оплеуху. Наполовину оглушенный, Катон почувствовал, как его рот наполнился кровью, сплюнул и закричал снова.

— Не надо…

Туллий занес кулак.

— Ладно, — пробормотал Катон, — ладно. Что он там говорил насчет Макрона?

Туллий оглянулся, увидел, что Максимий устраивает разнос часовым, стоя возле ведущего к надвратной башне пандуса, и снова повернулся к Катону.

— Макрон арестован.

— Арестован?

На миг Катон ужаснулся, подумав, что друга уличили в пособничестве беглецам, но потом все же решил выяснить, в чем дело.

— За что его арестовали?

— За отказ выполнить приказ о репрессивных мерах в отношении местных.

— Репрессивных?

— Вчера варвары прямо напротив лагеря замучили насмерть шестерых из твоих людей. В ответ Максимий приказал Макрону казнить шестьдесят жителей этого селения. Макрон отказался. Максимий распорядился взять его под стражу, а командование центурией возложил на оптиона Корда. Ну а этот кусок дерьма приказ выполнил с радостью.

— Ты серьезно? — взглянул на него Катон.

— Еще как. А сейчас затихни! — Неожиданно голос Туллия упал до шепота. — Поговорим позже. Сейчас поблизости слишком много ушей.

В молчании они проделали путь до постройки с односкатным навесом, установленной над выгребной канавой. Вонища здесь стояла такая, что казалась ужасающей даже после загаженного загона, где держали своих пленников бритты. Туллий подошел к подъемному люку, накрывавшему канаву между отхожим местом и решеткой, сквозь которую нечистоты попадали в дренажный ров, а потом стекали по склону за пределы лагеря. Морщась, он поднял крышку и прислонил к стене нужника.

— Залезай.

Катон заглянул в полную вонючей мерзости яму и покачал головой:

— Нет.

Туллий вздохнул и обернулся было к конвою, но Катон схватил его за руку:

— Кода мы шли сюда, то видели вдоль дороги, что ведет к болоту, головы на кольях. Что тут вообще происходит?

Видя, что старый центурион колеблется, Катон настойчиво попросил:

— Расскажи.

Туллий нервно огляделся, но потом кивнул:

— Ладно. Он словно спятил… я о Максимии. Режет местных, как скот, словно ему за каждую голову платят. — Туллий почесал подбородок. — В жизни не видел ничего подобного. Как одержимый. Так и Макрон считал. Похоже, он вымещает на местных злобу за все то дерьмо, в котором оказалась Третья когорта.

— Может быть, — согласился Катон и задумался. — Но хотелось бы мне знать, зачем вообще легат послал сюда когорту. Уж верно не только для того, чтобы изловить нас.

— Что ты говоришь?

— Подумай об этом. Мы потеряли след Каратака. Командующему желательно найти способ выманить его из топей. И вот пожалуйста, это происходит.

— Но откуда командующему знать, что Максимий обезумел и будет провоцировать Каратака на нападение? Не мог же он этого предвидеть.

— Еще как мог… если сам приказал Максимию жестоко притеснять местных жителей.

Туллий покачал головой:

— Нет. Он обычно так не действует. Просто безумие.

— Он и вправду спятил, — согласился Катон, — если никак не готовится отразить атаку. К концу нынешнего дня Каратак появится у вала во главе нескольких тысяч воинов. Ими будет двигать дух мщения: они возьмут крепость штурмом и перережут всех до единого. Дело для нас практически безнадежное.

Туллий смотрел на Катона, не в силах скрыть охвативший его страх, и Катон решил этим воспользоваться.

— Есть только один способ спасти когорту, другого я не вижу. Мне… Нам необходимо переубедить Максимия.

— Нет, — покачал головой Туллий. — Он не будет слушать. И будь уверен, позаботится, чтобы я пожалел о том, что вел с тобой такие разговоры. Так что полезай в яму.

— Да мать твою!.. — Катон схватил ветерана и повернул к себе лицом. Легионеры потянулись к мечам. — Послушай меня!

Туллий поднял руку:

— Спокойно, ребята.

Катон благодарно кивнул и отчаянным торопливым шепотом продолжил:

— Ты, Туллий, старый служака, и все эти награды ты получил не за то, что подбивал счета или прикрывал свою задницу. Если тебе не хватает духу выступить против Максимия, так дай, по крайней мере, мне это сделать.

Продолжая смотреть старому центуриону в глаза, Катон ослабил хватку и деликатно, ободряюще пожал ему запястье: