Добыча золотого орла. Пророчество орла

Кое-кто рассмеялся, но многие так и стояли столбом, пока Септим не начал выкрикивать приказы. Только тогда солдаты положили на землю щиты и копья, а сами присели на корточки на утоптанной, высушенной солнцем дороге. Некоторые потянулись за флягами, другие развязали шейные платки и утирали ими струившийся по лицам пот.

— Командир, — обратился к Катону Септим, — можно ребятам снять шлемы?

Катон взглянул на дорогу. Все было спокойно, и дозорные не подавали сигналов тревоги.

— Хорошо, пусть снимают.

Септим отсалютовал и снова повернулся к отдыхающим солдатам.

— Ладно, ребята, центурион сказал, что можно снять шлемы. Но держите их под рукой.

Послышался одобрительный гомон, и солдаты принялись возиться с кожаными креплениями и снимать громоздкие шлемы. Насквозь пропотевшие войлочные подшлемники прилипли к головам, так что их приходилось снимать отдельно. Волосы под ними тоже были мокрые, как будто бойцы только что вылезли из воды.

В последний раз оглядевшись по сторонам и бросив взгляд в сторону дозорных, Катон опустился на дорогу недалеко от своих солдат, взялся за крепления шлема, снял его и положил на колено, смахнув с металла тонкий налет пыли. Потом он поставил шлем рядом с собой и потянулся за висевшей на ремне флягой. Но едва он вытащил из горлышка пробку и поднял флягу, чтобы поднести к губам, издали донесся крик. Взор его, как и взоры некоторых его солдат, обратился к дороге, по которой к ним бежал один из наблюдателей. Второй некоторое время продолжал следить за тем, что происходит, а потом повернулся и припустил следом за напарником.

На бегу дозорный указывал копьем назад, и каждый боец Шестой когорты услышал его голос:

— Они идут!

Глава 38

Уронив флягу, Катон вскочил на ноги и стал громко выкрикивать приказы:

— К оружию! К оружию! Шевелись!

Повсюду вокруг него легионеры быстро вставали, натягивали подшлемники, нахлобучивали шлемы и торопливо возились с креплениями, которые только что развязали. Жара, жажда и все прочие мелкие неприятности были забыты в тот самый миг, когда солдат призвали к оружию. А с дороги неслись крики наблюдателя, спешившего к товарищам:

— Они идут!

Подхватив с пыльной земли щиты и копья, легионеры сформировали строй. Катон, выхватив меч, поднял его над головой, чтобы привлечь к себе внимание, и выкрикнул приказ:

— Шестая центурия! Шестая центурия, копья к бою!

Некоторые бойцы, потянувшиеся было за мечами, убрали руки с рукоятей и перехватили древки метательных копий. Они с тревогой поглядывали на дорогу. Катон тоже повернулся в ту сторону, желая скорее послушать, что скажут наблюдатели. Первый, задыхаясь под тяжестью доспехов и оружия, подбежал к центуриону, остановился перед ним и сложился пополам, ловя ртом воздух.

— Докладывай, боец! — рявкнул Катон.

— Есть… командир.

Дозорный заставил себя выпрямиться и сглотнул, чтобы очистить горло от мокроты.

— Докладываю… враг приближается, командир. Они уже в четверти, ну может быть, в трети мили отсюда.

— В каком составе?

— Есть и кавалерия, и пехота, командир. Вперед высланы разведчики, человек восемь, может, десять. Они нас увидели и поспешили обратно, к главным силам.

— Сейчас они тоже докладывают, — задумчиво промолвил Катон. — А потом Каратак бросит на нас авангард, попробует вышибить с позиции до подхода главных сил.

Септим презрительно фыркнул:

— Они только зря время теряют. Развернуться им негде, значит придется атаковать нас по узкому фронту, а это дает нам бесспорное преимущество. Нападать им будет куда тяжелее, чем нам защищаться.

Катон слегка улыбнулся, глядя на дорогу. Вряд ли имело смысл напоминать оптиону о том, что даже без возможности зайти с флангов несколько тысяч бриттов имеют весьма неплохие шансы одолеть горстку легионеров. Он снова повернулся к дозорному:

— Вот что, сейчас ты бегом рванешь к центуриону Туллию. Засвидетельствуешь ему мое почтение и скажешь, что враг уже рядом. Мы будем отходить медленно, чтобы задержать Каратака как можно дольше. Все понял?

Легионер кивнул. Катон поднял руку, прикрывая глаза ладонью, и всмотрелся в дорогу.

— Эй, а где твой напарник?

Легионер проследил за взглядом центуриона.

— Перед тем как последовать за мной, Децим решил оценить численность противника. А вот и он, командир!

Из-за поворота показался воин. Он бежал, нагнув голову, тяжелый щит подпрыгивал на каждом шагу. Товарищи стали подбадривать его громкими криками, хотя Децим и без того мчался изо всех сил. Но время от времени он оглядывался, и скоро стало понятно почему: первый вражеский всадник появился из-за поворота, когда Децима отделяло от центурии около полутора сотен шагов. Катон сложил ладони воронкой у рта и закричал, вызвав этим неодобрительный взгляд оптиона. Ветераны вроде Септима могут неодобрительно относиться к командирам, которые не умеют держаться с холодной отстраненностью, но ему было наплевать. Может быть, командиру и подобает сдержанность, но сейчас не до того.

— Беги быстрее! — кричал Катон. — Этот гад тебя настигает!