Добыча золотого орла. Пророчество орла

Древки качнулись вниз, и вторая шеренга передала свои копья вперед, первой. Катон перехватил древко, полученное от бойца из заднего ряда, и выставил наконечник вперед, навстречу приближавшимся всадникам. Точно так же поступили стоявшие с ним в одной шеренге бойцы: сомкнутый строй ощетинился наконечниками просунутых между щитами копий. Наклонив голову, чтобы обод щита прикрывал лицо снизу, Катон смотрел на приближающихся врагов. С оглушительными боевыми кличами и дикими воплями конные варвары налетели на римский строй. На щиты посыпались грохочущие удары, шеренга с надсадным кряхтеньем качнулась под этим напором. Катон ощутил сильный толчок в руку, когда вражеская лошадь сама налетела на наконечник его копья. Отпрянув, животное чуть не вырвало оружие из его руки, но Катон успел дернуть древко на себя: в гладкой шкуре осталась кровоточащая рана. Что-то промелькнуло над его головой: он успел уклониться, и острие вражеского копья пронеслось мимо. Оно лязгнуло, задев прикрывавшую горло пластину. От толчка голова Катона откинулась, и он вдруг увидел прямо над собой замершее в жестокой усмешке лицо вражеского всадника. Повинуясь инстинкту, Катон взмахнул копьем и нанес удар, целя недругу по глазам, но тот успел резко натянуть поводья и развернул коня, одновременно ударом ноги отбив копье в сторону.

На мгновение оставшись без противника, Катон огляделся по сторонам. Одна раненая лошадь упала и неистово била в воздухе копытами, придавив к земле вопившего всадника. Еще двое врагов валялись на дороге, получив смертельные раны: у одного из них был рассечен живот, и он тщетно пытался не дать внутренностям вывалиться, зажимая рану ладонями. А вот из римских бойцов ни один не покинул строй. Хоть они и дрогнули под ударом, но сохранили строй, не дав противнику прорвать стену щитов, несмотря на яростные удары.

Некоторое время всадники все никак не ослабляли натиск, а потом их вождь зычным голосом отдал приказ, и они мгновенно вышли из боя, отъехав на расстояние, чуть превышающее дальность полета метательного копья. Позади них показалась голова вражеской пехотной колонны. Враг выходил из-за того самого поворота, где недавно несли дозор двое римлян. Пришло время начать отступление.

— Отходим. Оптион!

— Слушаю, командир.

— Возьми половину бойцов, отведи назад на сто шагов, и снова построй в оборонительную линию. Но оставь проход, чтобы мы, поравнявшись с вами, могли укрыться за вашими спинами.

— Будет исполнено, командир.

Септим собрал легионеров, и они припустили назад, пока не добежали до места, где дорогу с обеих сторон снова обступали непролазные заросли колючего кустарника. Там оптион остановил солдат, и они снова построились, преградив дорогу.

Удовлетворенно кивнув, Катон вновь обратил взор к противнику, оценивая положение. Всадники явно готовились к новой атаке, покрепче перехватывая оружие и поводья лошадей. Как только первый из них тронул коня, Катон отдал приказ приготовиться к бою, и вражеские конники дрогнули при виде готовых к броску смертоносных копий. Они остановили лошадей, так и не приблизившись к римлянам на расстояние полета копья.

— Отлично, — пробормотал Катон и во весь голос стал отдавать приказы: — Копья на плечо! Шестая центурия, к отходу готовьсь! Назад шагом марш!

Легионеры стали отходить в безупречном порядке: держась лицом к врагу, двигаясь осторожно, чтобы не натыкаться друг на друга и избегать толчеи. Всадники уставились на них, а потом вдогонку понеслись улюлюканья, завывания и свист. Один из солдат выкрикнул ответное оскорбление.

— Молчать! — приказал Катон. — Не обращать на них внимания, нам нечего им доказывать. Это не наши люди валяются мертвыми на дороге.

Пять отделений под командованием Катона равномерно отступали к Септиму и его бойцам. Однако, когда солдаты Катона прошли в оставленный Септимом проход в строю, стало заметно, что расстояние между римлянами и головой колонны Каратака заметно сократилось.

— Теперь моя очередь отходить, — промолвил Катон. — Имей в виду, их пехота может навалиться на тебя прежде, чем ты успеешь до нас добраться.

— Я прослежу за этим, командир, — заверил его Септим, кивая. — А ты не отходи слишком далеко.

— Не буду. Удачи.

— Да уж, — пробормотал Септим, — когда имеешь дело с таким множеством врагов, впору просить о вмешательстве каких-нибудь богов.

— Ты недалек от истины. — Катон улыбнулся. — Ну, держись, оптион.

Септим отсалютовал и повернулся к солдатам, проверяя, готов ли строй встретить вражеский натиск. Катон повел своих солдат дальше по дороге, добравшись до очередного поворота, остановил и снова сформировал оборонительный строй. Вдалеке, поверх тростника, утесника и низкорослых деревьев, было видно, как в отдалении остальные бойцы когорты трудятся в поте лица, укрепляя вал и частокол.

— Не так уж далеко отступать, ребята.

— Но и не больно близко, — проворчал кто-то.