Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Что придумать-то? У них нет снаряжения, чтобы поддерживать его в порядке, нет казарм, чтобы проводить там проверки, мы не можем заниматься муштрой и в нынешнем своем состоянии не способны вести боевые действия. Нам ничего не остается, кроме как не высовываться.

Почувствовав, как у него скручивает желудок, и услышав противный урчащий звук, Катон добавил:

— И надо раздобыть что-нибудь поесть.

Фигул покачал головой:

— Этого недостаточно, командир. Ты способен на большее. Люди смотрят на тебя.

— И что же делать?

— Ну не знаю. Ты центурион. Просто в нынешних обстоятельствах, что бы мы ни решили делать, это надо делать быстро… командир.

Катон поднял глаза на оптиона и кивнул.

— Мне нужно подумать. Но пока я буду на охоте, займи тут людей устройством пристанища.

— Пристанища, командир?

— Да. На какое-то время мы здесь задержимся, поэтому надо устроиться поудобнее, насколько это вообще возможно в нашем положении. Кроме того, — Катон кивнул в сторону солдат, — они будут при деле.

Фигул встал на ноги, тяжело вздохнул, повернулся и побрел на другой край поляны. Там он достал свой короткий меч, прилег на землю, выудил точильный камень, который носил с собой завернутым в тряпицу, и начал медленно, в размеренном ритме, со скрежетом водить им по клинку. Катон понаблюдал за ним. Ему очень хотелось приказать Фигулу немедленно прекратить, чтобы исчез этот раздражающий звук, но с огромным трудом он сумел сдержаться. Катон вдруг осознал, насколько Фигул прав. Если солдат ничем не занят, у него нет цели. А без цели любой отряд рано или поздно превратится в заурядную разбойничью шайку. Это только вопрос времени.

Но чего могут добиться двадцать восемь человек, у которых нет ничего, кроме мечей да нескольких щитов и копий, отобранных у батавов? Простое выживание, казалось, предел их возможностей, и это погружало Катона еще глубже в темное марево уныния.

Прежде чем солнечные лучи разогнали висевший над болотом туман, Катон отобрал четверых бойцов и отправился с ними на поиски провизии. Среди прочих был и Прокул, который просто места себе не находил, если ему нечего было делать. Это действовало на нервы остальным легионерам, и Катон решил, что всем будет лучше, если Прокул отлучится на несколько часов из лагеря. Они взяли с собой лучшие батавские копья и заткнули за пояса кинжалы. Приказав Фигулу заняться обустройством лагеря, центурион вывел свой маленький отряд с поляны на извилистую дорогу, пролегавшую между двумя вытянутыми холмами и уходившую дальше в болото. К дороге подступала темная неподвижная вода, вокруг рос густой тростник, а воздух был полон запахами гниения и назойливым комариным писком.

Этой дорогой они ходили уже несколько раз и уже запомнили все ее причудливые изгибы на протяжении первых нескольких миль. Несомненно, дорога проложена человеком, это вовсе не звериная тропа, но ею, однако, пользовались очень редко, и постепенно путь зарастал травой. Катон шел впереди, Прокул за ним. Римляне шагали, напрягая зрение и слух в стремлении обнаружить какие-либо признаки живых существ. Время от времени уровень дороги понижался, и ее покрывал тонкий слой воды или густая грязь. Эти участки легионеры преодолевали, сыпя приглушенными проклятиями, но зато с таким громким хлюпаньем, что Катону казалось — шум разносится на целые мили. Однажды их тропа пересекла дорогу пошире, ведущую с севера на юг. Она, судя по всему, была главной дорогой по безлюдному болотному краю для местных жителей. Римляне перебежали ее, тревожно поглядывая по сторонам, чтобы их не заметил какой-нибудь бредущий через топи путник.

По прикидкам Катона, они шли по тропе уже около двух часов, когда добрались туда, куда раньше никогда не ходили. Здесь тропа выводила к полосе твердой земли, густо поросшей дроком. Туман почти рассеялся и висел лишь над несколькими участками унылого пейзажа. Солнце начинало припекать, усиливая испарения с болот, воздух густел, становилось душно. Катонова туника промокла от пота и прилипала к спине, кожу пощипывало, и это очень раздражало.

— Отдохнем — и назад, — решил центурион.

Один из солдат покачал головой:

— Командир, но ведь мы так и не добыли никакой еды.

— Придется попробовать еще раз, Метелл, — промолвил Катон с вымученной улыбкой. Пусть хождение по топям ни к чему и не привело, но, по крайней мере, люди были при деле. — Может быть, нынче вечером.

Легионер открыл было рот, чтобы возразить, но слова застряли у него в горле, когда он увидел, как исчезла улыбка Катона и в глазах у того вспыхнул угрожающий блеск.

Миг они смотрели друг другу в глаза, потом Метелл опустил взгляд и кивнул:

— Как скажешь, командир.

— Вот именно, как я скажу… Давайте поищем тень и отдохнем. А потом отправимся назад, в лагерь. Если повезет, найдем что-нибудь на обратном пути.

Остальные смотрели на него с угрюмым сомнением, и, заметив это, центурион пожал плечами:

— Все, сейчас отдыхаем.