Добывайки

Неловко, дрожащими пальцами, он зажёг её. Да, тут, в подполье, оно всё и лежало – содержимое домика, брошенное как попало, и рядом щипцы. Миссис Драйвер унесла всё, что считала ценным, а «хлам» оставила на полу. И, сваленное вот так, оно и выглядело хламом: мотки шерсти, сморщенные картофелины, разрозненные кукольные столы и стулья, спичечные коробки, катушки, скомканные промокашки…

Мальчик опустился на колени. Сам дом был разгромлен, переборки между комнатами свалились, а там, где Под углублял пол, чтобы стало просторнее, была голая земля, валялись спички, старое цевочное колесо, луковая кожура, бутылочные пробки… Мальчик смотрел на всё это, и рука со свечой так дрожала, что на пальцы потёк горячий воск. Затем он стал на ноги и, пройдя на цыпочках через кухню, закрыл дверь в буфетную, а вернувшись обратно и склонившись над дырой, тихо позвал:

– Арриэтта… Арриэтта!

Подождал немного и позвал снова. Опять что-то горячее капнуло ему на руку: это была его слеза. Он сердито смахнул её и, опустив голову ещё ниже, позвал опять:

– Под! Хомили!

Они возникли так бесшумно в пляшущем свете свечи, что сначала он их не увидел. Они стояли молча, подняв к нему белые от испуга лица, там, где раньше был проход к кладовым.

– Где вы были? – спросил мальчик.

Под откашлялся.

– В другом конце коридора. Под часами.

– Мне надо вас отсюда забрать, – сказал мальчик.

– Куда? – спросил Под.

– Не знаю. Может быть, на чердак?

– Что толку? – вздохнул Под. – Я слышал, как они говорили, что собираются сообщить в полицию, и принести кошку, и вызвать санитарную инспекцию и крысолова из Лейтон-Баззарда.

Наступило молчание. Маленькие глаза смотрели в большие.

– В доме не будет ни одного безопасного места, – сказал наконец Под.

Никто не шевельнулся.

– А как насчёт кукольного домика на верхней полке в классной комнате? – предложил мальчик. – Туда даже кошка не заберётся.

Хомили кивнула в знак согласия и, еле слышно вздохнув, произнесла:

– О да, кукольный домик…

– Нет, – всё так же без выражения возразил Под. – На полке жить нельзя. Может быть, кошка и не заберётся наверх, зато и мы не спустимся вниз. Там как в клетке. Нам нужна вода и…

– Я стану носить вам воду, – сказал мальчик и, коснувшись кучки «хлама», добавил: – А здесь есть кровати и другие нужные вещи.

– Нет, – покачал головой Под, – полка не годится. Да и ты скоро уедешь – так они говорили.

– О, Под, – умоляюще зашептала Хомили, – в кукольном домике есть лестница, и две спальни, и столовая, и кухня, и ванная…

– Но дом находится под самым потолком, – стал растолковывать жене Под. – Тебе же надо есть, не так ли? И пить?

– Да, Под, я знаю. Но…

– Никаких «но», – сказал Под и тяжело вздохнул. – Нам остаётся одно: переселиться.

– О!.. – прошептала Хомили, и Арриэтта принялась плакать.

– Полно, полно, – устало сказал Под, – не расстраивайся так.

Арриэтта закрыла лицо руками, но слёзы скатывались у неё между пальцами: мальчик видел их блеск при свете свечи.

– А я и не расстраиваюсь. Я плачу от радости.

– Вы имеете в виду, – обратился мальчик к Поду, однако поглядывая одним глазом на Арриэтту, – что переедете в барсучью нору?

Мальчик чувствовал, что его тоже охватывает радостное волнение.

– Куда же ещё?

– О господи! – простонала Хомили и села на поломанный комод из коробков.

– Но вам надо спрятаться на эту ночь, – сказал мальчик. – Где-то побыть до утра.

– О господи! – снова простонала Хомили.

– Тут он прав, – согласился Под. – Мы не можем идти по полю ночью: и днём это дело нелёгкое.

– Я знаю! – воскликнула Арриэтта, поднялась на цыпочки и взметнула вверх руки, словно собиралась взлететь, и её мокрое от слёз лицо, блестевшее при свете свечи, озарилось трепетной радостью. – Давайте сегодня переночуем в кукольном доме, а завтра мальчик положит нас… положит…

Куда – она сказать не могла, поэтому Хомили глухим, словно загробным, голосом спросила:

– Положит нас? Куда?

– В карман, – пропела Арриэтта, снова взметнула руки, подняв к нему сияющее лицо. – Положишь, да?

– Да, а потом принесу вещи в корзинке для рыбы.

– Ox! – вздохнула Хомили.

– Я выберу из этой кучи всю мебель. Они и не заметят. И всё, что вам ещё нужно.

– Чаю, – прошептала Хомили, – чтобы на всю жизнь хватило.

– Хорошо, – сказал мальчик. – Я принесу фунт чаю. И кофе тоже, если хотите. И кастрюли. И сковородки. И спички. Всё будет в порядке.

– Но что они там, в поле, едят? – простонала Хомили. – Гусениц?

– Ну, дорогая, не говори глупости, – сказал Под. – Люпи всегда была хорошей хозяйкой.

– Но Люпи там нет, – возразила Хомили. – Ягоды. Они едят ягоды? А как они готовят? На костре?

– Право же, – попытался урезонить её Под, – мы всё это выясним, когда попадём туда.

– Я не сумею разжечь костёр, – посетовала Хомили, – особенно на ветру. А если пойдёт дождь? Как они готовят, если идёт дождь?

– Ну же, Хомили! – Под уже начал терять терпение, но она никак не унималась.

– Ты не сможешь достать нам коробки две сардин? – спросила она мальчика. – И соли? И свечей? И спичек? И принести ковры из кукольного дома?

– Конечно, смогу. Всё, что захотите.

– Хорошо.