Дочь Лунной богини

Капитан Вэньчжи кивнул.

— Выбери что-то для себя, а я пока позову остальных.

Я присела на корточки, взяла золотой браслет, украшенный яркими кусочками кораллов, который напомнил мне о Шусяо, и спрятала его за пояс.

— Уверена, подруге он понравится.

— Не хочешь выбрать что-то для себя?

Задумавшись на мгновение, я подняла ожерелье из сапфиров. Их голубой блеск перекликался с камнями в короне Ливея, и я тут же разжала руку, отчего украшение со звоном упало на землю.

— Меня не приглашают на приемы или торжества. А если и позовут, мне есть что надеть.

Я подумала о кулоне, который носила не снимая. Благодаря ему я чувствовала связь с отцом, которому он принадлежал, и с мамой, которая надела мне его на шею.

Капитан Вэньчжи с мгновение смотрел на меня, а затем вышел из пещеры, чтобы позвать остальных. Когда они пришли, их глаза расширились от увиденного. Даже бессмертные редко встречают подобное зрелище. Пока они перебирали украшенные драгоценными камнями шпильки для волос, ожерелья из жемчуга и янтаря, а также нефритовые браслеты, капитан Вэньчжи отложил несколько даров для императорской семьи и воинов, которые успели вернуться в лагерь.

Мы целую ночь собирали золото и драгоценности. А когда наконец покинули пещеру, мой взгляд остановился на скорчившейся на земле неподвижной туше. И я невольно задержала дыхание, чтобы заглушить металлический привкус, исходящий от пропитанной кровью земли.

Когда мы оставили последний из ящиков в очередной деревне, небо посветлело, став мутновато-серым. Я чуть задержалась, заметив, что распахнулась дверь и на крыльцо вышла пожилая женщина — первая смертная, которую мне довелось увидеть собственными глазами. Ее кожу покрывали морщины, а в пожелтевших глазах отражалась печаль. Тело старухи прикрывала рваная одежда, которая едва ли защищала от пронизывающего холода, но рука крепко сжимала покрытую коркой грязи лопату. Неужели она собралась трудиться в столь ранний час? Шагнув вперед, женщина запнулась о ящик, а затем подняла крышку. При виде сокровищ глаза старушки округлились, а рот открылся. Пронзительный крик сотряс воздух и осел глубоко в моей душе. Прижимая к груди ящик, она словно окрыленная понеслась по улице, зовя соседей.

Спустя мгновение начали распахиваться двери, а затем раздались изумленные возгласы. Некоторые жители деревни упали на колени и начали читать благодарственные молитвы, а другие плакали и обнимали друг друга. Воздух пульсировал от источаемых ими радости и облегчения… ведь теперь они смогут пережить зиму.

Мы проявили великодушие, поделившись с ними найденным сокровищем. Но то тепло, что сейчас поселилось в моем сердце, показалось мне более ценным. Я проглотила комок в горле. Капитан Вэньчжи остановился рядом со мной. Украдкой покосившись на него, я увидела, что на обычно бесстрастном лице сияет улыбка, а в черных глазах отражается золотистое сияние солнца, всходящего над горизонтом и знаменующего новый рассвет.

Глава 16

Из моего окна открывался вид не на серебристые пруды и цветущие сады, а на стены дворца. Но зато эту небольшую комнату я получила за свои заслуги, а не по чьей-то милости. По ночам, когда беспокойные мысли прогоняли сон, я выбиралась на крышу, где смотрела на звезды над головой и любовалась сверкающими огнями простирающейся внизу империи. Порой так и засыпала на холодных нефритовых плитках, потому что серебристое сияние луны действовало на меня успокаивающе. Оно напоминало мне свет фонарей, которые в детстве озаряли мою комнату, пока я лежала в своей кровати из древесины османтуса.

Все, что мне хотелось сделать, добравшись до своей комнаты после сражения с Сянлю, — это смыть кровь и пот. Бальзам капитана Вэньчжи заканчивался, и, когда я погрузилась в теплую воду, руки заныли. Стиснув зубы, я старательно оттерла кожу мочалкой. А затем надела белый нижний костюм и легла на кровать, надеясь отдохнуть до прихода целителя.

Но меня сморил сон. Как только мои глаза вновь открылись, янтарное солнце уже спускалось к горизонту. Я села и вытянула руки в ожидании боли, но этого не произошло. Ни покалывания, ни следов от ожогов. Наверное, целитель приходил ко мне, пока я спала.

— Хорошо отдохнула?

Я никак не ожидала услышать этот голос и, не знай его так же хорошо, как собственный, решила бы, что мне показалось. Я медленно повернулась к принцу, чувствуя, как учащается сердцебиение.

Ливей так спокойно сидел за столом, словно мы виделись еще вчера, а не несколько месяцев назад. Будто наши последние слова друг другу не были пропитаны болью и сожалением. Его серый халат стягивала цепочка из ониксовых звеньев, а длинные волосы удерживал серебряный колпачок. Ливей почти не изменился, только лицо немного осунулось и глаза стали темнее, чем раньше, — или, возможно, в них потускнел свет.

Я постаралась сохранить безразличное выражение, хотя внутри… внутри извивались и переплетались противоречивые эмоции. Поднявшись с кровати, я медленно согнулась в чопорном поклоне.

— Ты не обязана это делать, — сказал он с напряженными нотками в голосе.