Читаем Дочь священника полностью

Миссис Уэйн. Ну вот, молодой человек! Я не просила вас садиться ко мне на колени.

Джинджер. Ну так садись, мать, ко мне. Всё одно. Вот это да! В первый раз после пасхи я кого-то обнимаю.

Сгрудившись, мужчины и женщины, без всякой дискриминации, образовывают один общий ком, как куча лягушек во время нереста. После некоторой возни груда успокаивается. От неё исходит кислый запах одежды. Только мистер Толлбойз остаётся маршировать взад-вперёд.

Мистер Толлбойз (декламирует). О вы, ночи и дни, свет и тьма, молнии и тучи, проклинайте Господа!

(Диффи, из-за того, что кто-то садится ему на диафрагму, издаёт странный, невоспроизводимый звук.)

Миссис Бендиго. Уберись с моей больной ноги, эй, ты! Я тебе что, чёрт побери!? Софа в гостиной?

Чарли. А Дэдди-то и не воняет, когда к нему прижмешься. Чуешь?

Джинджер. Вот уж вши попируют. Прям праздник для них.

Дороти. О, Боже. Боже!

Мистер Толлбойз (останавливаясь). Зачем взываешь ты к Богу, на смертном одре кающийся? Стой на своём и уповай на дьявола, как и я! Приветствую тебя, Люцифер, повелитель тьмы! (Поёт на мотив: «Свят, свят, свят»). Демоны и злые духи, падающие ниц пред тобой…

Миссис Бендиго. Да заткнись же ты, поганый старый богохульник! Это он из-за своего жира холода не чувствует, вот и сдурел совсем.

Чарли. А и мягкая же ты сзади, мать! А ты, Джинджи, не прозевай – грелка что надо!

Мистер Толлбойз. Maledicite, omnia opera.[69] Чёрная месса! Почему нет? Единожды священник – священник навсегда. Дайте мне бифштекс с кровью – и я вам чудо сотворю! Серные свечи, молитва задом наперёд, распятие вверх ногами. (Обращаясь к Дороти). Если б у нас был чёрный козёл, и вы бы пригодились.

(Животное тепло кучи тел даёт себя знать. На всех нападает дрёма.)

Миссис Уэйн. Только не подумайте, что у меня вошло в привычку сидеть у джентльмена на коленях. Ну вы же понимаете…

Миссис МакЭллигот (сонно). Я регулярно причащалась, пока поганый священник не перестал отпускать мне грехи за Майкла. Во гад, старый чёрт!

Мистер Толлбойз (привлекая внимание). “Per aquam sacratam quam nunc spargo, signumque crucis quod nunc facio.[70]

Джинджер. У кого есть курево? Я последнюю поганую папироску выкурил.

Мистер Толлбойз (словно у алтаря). Дорогие, горячо любимые братья! Мы собрались здесь вместе пред лицом Бога для торжества нечестивого богохульства. Он заставил нас страдать от грязи и холода, голода и одиночества, сифилиса и чесотки, от вшей разного рода. Наша еда – размоченные корки да скользкие мясные обрезки, что отдают нам в пакетиках из дверей гостиниц. Удовольствие получаем мы от чая перезаваренного да песочных кексов, в подвалах провонявших, от эля, что из баров недопитый выплеснули вместе с водой, что посуду мыли, от объятий беззубых ведьм. Судьбой нам уготована нищенская могила на двадцать пять гробов – подземная ночлежка. И оттого непосредственная наша, прямая обязанность во все времена и во всех местах проклинать Его и поносить. Следовательно, с демонами и архидемонами… и т. д. и т. п.

Миссис МакЭллигот (сквозь дремоту). Иисусе, святый, я уж заснула наполовину, да только какие-то… навалились мне на ноги и хотят их переломать.

Мистер Толлбойз. Аминь. Избави нас ото зла, но не уводи нас от соблазна, и т. д. и т. д.

Дойдя до первых слов молитвы, он разрывает освящённый хлеб пополам. Оттуда струится кровь. Раздаётся звук, похожий на раскаты грома, и пейзаж меняется. Ноги у Дороти очень холодны. Смутно видны движущиеся туда-сюда чудовищные крылатые фигуры демонов и архидемонов. То ли клюв, то ли коготь касается плеча Дороти, напоминая ей, что ноги и руки болят от холода.

Полицейский (трясёт Дороти за плечо). Проснитесь, проснитесь, проснитесь! У вас что, нет пальто? Вы бледны, как смерть. Не могли придумать ничего получше, чем разлечься в такой холод?

Дороти понимает, что закоченела от холода. Небо теперь почти расчистилось. По нему, как песок, рассыпались маленькие звёздочки. Они мерцают как электрические лампочки, но очень-очень далёкие. Пирамида раскатилась в разные стороны.

Миссис МакЭллигот. Бедняжка! Не привычная она к такой суровости, как мы.

Джинджер (похлопывая себя по рукам). Брр. Ух! Зуб на зуб не попадает!

Миссис Уэйн. Она леди прирождённая.

Полицейский. Так ли это? Послушайте, мисс, лучше вам пойти со мной в приют. Вам там кровать предоставят. Всё нормально будет. С первого взгляда понятно, что выто другого склада, не как остальные.

Перейти на страницу:

Все книги серии A Clergyman's Daughter - ru (версии)

Дочь священника
Дочь священника

Многие привыкли воспринимать Оруэлла только в ключе жанра антиутопии, но роман «Дочь священника» познакомит вас с другим Оруэллом – мастером психологического реализма.Англия, эпоха Великой депрессии. Дороти – дочь преподобного Чарльза Хэйра, настоятеля церкви Святого Ательстана в Саффолке. Она умелая хозяйка, совершает добрые дела, старается культивировать в себе только хорошие мысли, а когда возникают плохие, она укалывает себе руку булавкой. Даже когда она усердно шьет костюмы для школьного спектакля, ее преследуют мысли о бедности, которая ее окружает, и о долгах, которые она не может позволить себе оплатить. И вдруг она оказывается в Лондоне. На ней шелковые чулки, в кармане деньги, и она не может вспомнить свое имя…Это роман о девушке, которая потеряла память из-за несчастного случая, она заново осмысливает для себя вопросы веры и идентичности в мире безработицы и голода.

Джордж Оруэлл

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Плексус
Плексус

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом». Да, прежде эти книги шокировали, но теперь, когда скандал давно утих, осталась сила слова, сила подлинного чувства, сила прозрения, сила огромного таланта. В романе Миллер рассказывает о своих путешествиях по Америке, о том, как, оставив работу в телеграфной компании, пытался обратиться к творчеству; он размышляет об искусстве, анализирует Достоевского, Шпенглера и других выдающихся мыслителей…

Генри Валентайн Миллер , Генри Миллер

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века