Дочь времени

«Дорогой Ален (писала Лора), история меня ничем (повторяю: ничем) не удивит. В Шотландии есть два памятника двум мученицам, которых утопили за их религиозные убеждения. Но всем известно, что их никто не топил и никакие они не мученицы. Их казнили за предательство — я думаю, что они занимались шпионажем в пользу Голландии, собиравшейся напасть, или чем-то в этом роде. Во всяком случае, по обвинению в уголовном преступлении. Тайный совет отсрочил их казнь по поданной ими петиции. Постановление Тайного совета и сейчас хранится в его архивах.

Это обстоятельство, разумеется, не смутило шотландских любителей мучеников. Историю их печального конца, снабженную душераздирающим диалогом, можно обнаружить в каждом шотландском доме. Причем диалог всякий раз может быть совершенно другим. На могильной плите одной из несчастных жертв на кладбище в Вигтауне начертано:

Погибла за веру Христа верховенства,
Сановным загублена жизнь духовенством,
В одном лишь была она виновата,
Что чтила пресвитера, а не прелата.
Превыше всего Христа она чтила —
Пучина морская ей стала могилой.

Мне говорили, что пресвитерианские священники пересказывают их историю с амвона. Туристы качают головами, осматривая памятники, читая трогательные надписи. И все довольны.

И все это несмотря на то, что собиратель документов, объезжая район Вигтауна впервые сорок лет спустя после предполагаемых событий, во время подъема пресвитерианских настроений, жаловался, что „многие отказываются в это верить“. Очевидцев он так и не нашел.

Мы все радуемся, что ты пошел на поправку.

Если ты будешь стараться, твой отпуск совпадет с весенним клевом. В настоящий момент у нас отлив, но к твоему приезду вода прибудет. Будешь доволен и ты, и рыбы.

Все тебе шлют привет,

твоя Лора.

P. S. Странно, но когда раскрываешь подлинные факты, развеивающие какой-нибудь миф, то возмущение падает почему-то на тебя. Люди не желают, чтобы их идеалы развенчивали. Они осознают неловкость своего положения и противятся этому. Поэтому они не признают правды и отказываются рассуждать здраво. Их равнодушие еще можно было бы понять. Но их чувства сильнее и активнее.

Они раздражаются.

Странно, правда?»

«Снова „тонипэнди“», — подумал Грант.

Тут уж он всерьез задумался, как много еще событий в учебниках английской истории, которые можно было бы определить этим словом.

Самое время теперь вернуться к «Истории Ричарда III» Томаса Мора и посмотреть, как будут звучать соответствующие пассажи на фоне уже известных ему фактов.

Если первоначально, прочтя мемуары Мора, Грант скорее по наитию счел их пустой болтовней, местами даже абсурдом, то теперь они показались ему просто отвратительной ложью. Ему «сводило скулы», по выражению Лориного сынишки Пэта, но он все же продолжал недоумевать.