Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

Черчилля известие о смерти Рузвельта застало в Лондоне около полуночи 13 апреля, после чего он так и просидел всю ночь, понурившись, в своем кресле, – а поутру на нём лица не было, и голос его лишился привычной зычности и экспрессии{771}. Он хотел было отправиться в Вашингтон на похороны, но в последнюю минуту передумал, хотя самолёт был уже готов к вылету. В США и так хватало министров из его кабинета, успевших загодя прибыть туда к назначенному на 20 апреля открытию в Сан-Франциско конференции объединённых Наций, а в Британии тем временем всё громче звучали призывы к проведению сразу же по завершении войны всеобщих выборов, да и взрывоопасная внутриполитическая обстановка делала его отлучку из Лондона невозможной. В Америку вместо Черчилля отправился Энтони Иден в качестве полномочного представителя премьер-министра, а сам Черчилль решил ограничиться присутствием на панихиде в лондонском соборе Св. Павла{772}.

Среди высокопоставленных лиц, присутствовавших тем утром в соборе на поминальной службе, были, помимо премьер-министра, четыре европейских монарха в изгнании (норвежский, югославский, греческий и голландский) и два дражайших друга Черчилля военных лет – посол Уайнант и король Георг VI. Последний прибыл в сопровождении королевы и их восемнадцатилетней дочери, наследной принцессы Елизаветы. И король, и наследница престола явились почтить память усопшего в строгой военной форме: Георг – в мундире адмирала флота, Елизавета – в скромном цвета хаки платье механика Вспомогательных территориальных служб{773}.В синей униформе Королевских ВВС сидела на скамье рядом с отцом и Сара Черчилль. Клементина всё ещё находилась в Советском Союзе с визитом доброй воли по линии Красного Креста, и Уинстон снова отозвал Сару с авиабазы в Медменхэме послужить ему поддержкой и утешением: кончина Рузвельта была без преувеличения «горькой утратой для всего человечества». Под занавес между двумя лидерами, конечно, возникли разногласия, но Франклин Рузвельт всё равно оставался для Уинстона Черчилля «самым большим американским другом, какого мы когда-либо знали».{774}

По завершении службы посол Уайнант сопроводил премьер-министра по чёрно-белому мраморному полу нефа на выход. Следом шла Сара с программкой в руке. Выйдя на свежий воздух, её отец остановился с чёрным шелковым цилиндром в руках. Его облачённую в подобающий траурному случаю чёрный фрак видную фигуру в обрамлении колонн вдруг озарило солнце. И едва лишь яркие лучи упали на лицо премьер-министра, что-то бисером заблистало на его щеках. Черчилль плакал. Но через какое-то мгновение он собрался, водрузил цилиндр на голову, попрощался со спутниками и с достоинством прошествовал вниз по ступеням в сопровождении тактично приотставшей на три шага Сары. Завершать войну Уинстону предстояло так же, как он в неё и вступил – решительно и в гордом одиночестве{775}.

В 1940 году, когда Черчилль выступил за бескомпромиссную битву против нацистской напасти, в то время как его коллеги изыскивали возможности для замирения со злейшим врагом на континенте, британский народ его поддержал и преисполнился решимости не сдаваться до победного конца. Теперь же и те, кто в ту пору поспешил его поддержать, начали массово дезертировать, невзирая на то, что до военной победы было рукой подать. Многие коллеги-парламентарии осудили премьер-министра за принятые в Ялте геополитические решения, но Сара знала, что столь тревожное развитие событий никак не связано с происходящим за тысячу миль к востоку от Лондона. Большинство людей не интересуются тем, что происходит дальше ближайших окрестностей, а кое-кто – и не дальше собственного дома, если таковой у них, на счастье, по-прежнему имеется.

За без малого шесть лет войны британцы выдохлись – изголодались на скудных пайках в нетопленном жилье, которое к тому же из-на немецких бомбежек было по всей стране в остром дефиците. Конец войны поднял волну страха перед грядущей массовой безработицей. Сара остро чувствовала панические настроения своих коллег, понятия не имевших, куда им податься, когда в Европе настанет мир. Хорошо, если перебросят на Тихий океан, а что, если просто демобилизуют? В вооружённых силах можно рассчитывать на стабильное денежное довольствие, крышу над головой и трёхразовое питание. А после демобилизации – где и какую работу искать вчерашним героям боевых действий и никем не воспетым работникам тылового обеспечения{776}?