Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

Лишь в 16:30, по возвращении Рузвельтов из поездки по острову, услуги Гарримана, наконец, оказались востребованы – вот только не президентом. Сам Рузвельт сразу же по возвращении на борт «Куинси» направился прямиком на совещание со своим Объединенным комитетом начальников штабов. Помощь же Гарримана понадобилась Анне. Рузвельт выдал дочери семнадцать долларов на сувениры для персонала Белого дома, чтобы она оперативно запаслась ими в Валетте, поскольку в Ялте, надо полагать, сувенирами не разживешься. И всё бы ничего, если бы не две проблемы. Во-первых, семнадцати долларов на такую закупку явно недостаточно. А во-вторых, все лавки в городе закрываются не позднее 17:00. Обычно стоически всё переносивший посол в данной ситуации Анну искренне пожалел. Рузвельту его советы без надобности. Заняться больше всё равно нечем. Так почему бы и не помочь даме?

Аверелл Гарриман был не только одним из богатейших и влиятельнейших в мире людей, но и экспертом во множестве областей бизнеса и государственного управления. Так вышло, что он знал нечто весьма конкретное и насчёт подарков, которыми можно разжиться на острове: славящиеся на весь мир мальтийские кружева в данной ситуации были самым подходящим решением. Поскольку сам Аверелл привычки разгуливать в поездках по магазинам не имел, он уже успел попросить супругу местного администратора подобрать для него коллекцию самых лучших мальтийских кружев. Теперь же он решил щедро предоставить эту коллекцию в распоряжение Анны и предложил ей самой выбрать лучшие в качестве сувениров. Они могли отправиться в гости к той женщине посмотреть и отобрать подарки прямо сейчас. Анна с радостью согласилась, и посол с президентской дочерью отправились покупать кружевные изделия{104}.

V. 2–3 февраля 1945 г.

Менее чем за час до полуночи Сара и Анна с отцами прибыли на мальтийскую авиабазу Королевских ВВС Лука, чтобы вылететь в Крым. Правительственные авто вереницей спускались с гор к аэродрому и выплевывали на лётное поле членов британской и американской делегаций, после чего те по дорожке, выхваченной из тьмы единственным прожектором-нарушителем светомаскировки, шли к поджидающим их York и C-54 Skymaster{105}. «Русским сказали, чтобы они готовились встречать всего-то тридцать пять персон, – написала Сара матери днем ранее. – А мы им выкатываем полный боекомплект в 535 душ!»{106} Часть делегатов, правда, базировалась в России или прибыла туда морем, но большинство теперь собралось на аэродроме. Тысячи мест багажа и ящиков с припасами спешно грузили на борт самолётов: личные чемоданы и саквояжи маркировали белыми бирками, ручную кладь бурыми, а кейсы с секретными документами броскими ярко-жёлтыми с чёрным кантом{107}. Рузвельт и его свита взглядами провожали свою поклажу, шумно буксируемую к выделенному им самолёту. Рядом с президентом стоял сорокачетырёхлетний госсекретарь Эдвард Стеттиниус в привычной фетровой шляпе поверх ранних седин, резко контрастирующих с густыми чёрными бровями. Президент мрачно пошутил, обращаясь к Стеттиниусу: «Как бы русские не сочли наше прибытие за небольшое вторжение»{108}.

О том, как выглядит вторжение, Сара Черчилль знала не понаслышке. Всю осень 1942 года она у себя на военной авиабазе в Медменхэме участвовала в планировании операции «Факел» по массированному вторжению союзников в Северную Африку. Как младший офицер разведки Женского вспомогательного корпуса британских ВВС, Сара с сослуживицами-аналитиками круглосуточно изучала сделанные пилотами самолётов-разведчиков аэрофотоснимки немецких и итальянских судоверфей и путей сообщения, мест дислокации и перемещений воинских частей и объектов тылового обеспечения и прочей жизненно важной информации для стратегического планирования морских десантов, наземных операций и бомбовых ударов союзников. Обучение этому делу давалось с трудом: ведь нужно было на фотографиях, сделанных с многокилометровой высоты, научиться отличать, к примеру, плеши в травяном покрове, оставшиеся в результате передвижения войск, от выеденных стадами травоядных. А ещё они учились определять типы судов по отбрасываемым ими теням, накладывать множественные фотослои для получения трёхмерной картины, применять сложные правила сдвига, вычислять логарифмы и т. д. и т. п.{109}

Для Сары операция «Факел» стала одной из триумфальных вершин по части военного опыта, – но отнюдь не из-за самого вторжения. В том ноябре Сара отправилась на выходных в увольнительную в Чекерс, загородную резиденцию британских премьер-министров к северу от Лондона. Прибыв туда на армейском мотоцикле, она сразу же поднялась к отцу, как раз одевавшемуся к обеду. Тщательно причесывая пару-тройку волосков, чудом сохранившихся на лысине, Уинстон с видом заговорщика обернулся к Саре и сообщил:

– А ведь прямо сейчас – вот в этот самый момент – через Гибралтарский пролив под покровом ночи тихо прокрадываются, скользя по глади вод, пятьсот сорок два судна для высадки десанта в Северной Африке.