Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

В вестибюле перед бальным залом терпеливо ожидали конца пленарного заседания Кэтлин, Сара и Анна, чтобы сопроводить его участников на ужин. Ровно в 20:00 двери распахнулись, и наружу чинно проследовали мужчины. Судя по их виду, переговоры продвигались успешно и без заминок… Однако Сталин был явно чем-то недоволен. Кэти отметила про себя, что генеральный секретарь из зала «не вышел, а выбежал».{338} За четыре часа переговоров в зал было подано множество чашек чая и графинов воды, вот и вышло так, что даже железному, судя по фамилии, Сталину приспичило справить естественную нужду. Кто-то ему услужливо указал путь в ближайшую уборную, но он тут же вышел оттуда не удовлетворённым: там оказалась только раковина. По соседству был другой туалет, но его успел занять Черчилль. Хорошо ешё, что рядом оказался кто-то из секретарей американского посольства в Москве, прибывших в Ялту вместе с Гарриманом, и, своевременно и чутко уловив проблему, проводил товарища Сталина в конец длинного коридора до свободного туалета{339}.

Внезапно в фойе перед бальным залом поднялась суматоха: сотрудники НКВД из личной охраны Сталина каким-то образом ухитрились упустить своего подопечного из виду – и теперь мысленно прощались с жизнью. Горе потерявшим Иосифа Виссарионовича! «Полный хаос – все бегают кругами и перешёптываются, – весело вспоминала Кэти в письме Памеле. – Мечутся в панике как гуны в фильме братьев Маркс. По-моему, они решили, что его похитили пронырливые американцы, или что-то ещё в таком роде»{340}.

Через несколько минут Сталин благополучно вернулся, и порядок тут же восстановился, а сценка из репертуара театра абсурда завершилась. Советские и британские участники прошествовали к машинам и разъехались из Ливадии по своим «берлогам»{341}, как их называла Сара, в предвкушении ужина.

XI. 5 февраля 1945 г.

По физическим данным и внешности Иосиф Сталин никак не тянул на лидера нации, не говоря уже о том, чтобы именоваться вождём многонационального народа, насчитывающего 170 миллионов. При росте всего в 167 см[30] вживую он смотрелся куда менее внушительно, чем на фотографиях. Фотографы наловчились снимать его снизу вверх, благодаря чему маршал Сталин выглядел крупнее, чем в жизни. Фокус был весьма хитроумный. Но, как отметил Гарри Гопкинс после первой встречи со Сталиным в 1941 году, советский диктатор «обладал отличной реакцией, прямо мечта футбольного тренера»{342}. И одет он был неказисто, в серый маршальский мундир безо всяких позументов, за исключением золотой звезды Героя Советского Союза. Левая рука у Сталина была короче правой вследствие полученной в детстве травмы. После первого знакомства с ним в Москве Кэтлин Гарриман отметила, что у Сталина «лицо было рябое, глаза желтые и зубы ужасные» из-за курения трубки. И диковинные «моржовые усы» его были «подстрижены [только] по бокам для прикрытия этих жуткого вида зубов». Не впечатлило её и поведение Сталина. «Рукопожатие у него оказалось вялое. <…> Иногда он смотрит вам в глаза, иногда нет», – отметила Кэти. По этому случаю она припомнила рассказ Аверелла о том, чему его учил в детстве собственный отец: «Никогда не верь человеку без крепкого рукопожатия и прямого взгляда тебе в глаза»{343}.