Доктор Гарин

На завтрак в столовой дали по куску козьей брынзы, варёной козлятины и чашку травяного чая, сдобренного мёдом, заставив Гарина вспомнить когда-то прочитанное о чернышевской популяции: они не возделывают землю, не сеют хлеб, но занимаются исключительно собирательством, бортничеством, охотой, разорением птичьих гнёзд, а из домашних животных держат только коз и голубей.

Съев свои порции и запив чаем, Гарин вместе со всеми вышел в прогулочно-курительную зону под навесом и, отмахиваясь от комаров, выкурил сигарету “Гора Белуха”.

В цеху им дали японский, давно устаревший смартфон и десять липовых деревяшек. Подошёл черныш, заведующим инструментом для резчиков. Каждому выдали по коротенькому ножу с толстой рукояткой. Гарин повертел в руках деревяшку.

– Я размечу, все начнут резать, – заговорил Миша. – Сегодня вырежем, завтра будем шлифовать. Послезавтра – делать профиль. Потом сдаём.

Миша приложил смартфон к дощечкам и обвёл его карандашом, очертя контур. Все разобрали дощечки и приступили к работе. Дощечки оказались нетвёрдыми, нож легко входил в них. Но для Гарина такая работа была трудной, он неумело орудовал ножом.

“Так и порезаться легко…”

Он заметил, что пальцы соседей все в шрамах и ссадинах, залепленных старыми грязными пластырями.

“И пластыри современные припасли…”

Стараясь не порезаться, Гарин осторожно орудовал ножом. С угрюмыми лицами все работали молча, чувствовалось тяжёлое утреннее настроение пленников. Один Антон работал, что-то негромко насвистывая. Гарин не успел обрезать и треть контура, как по спине его слегка стукнули.

Он поднял голову. Рядом стояла альбиноска.

– Есть работа, – сказала она. – Вставай, идти.

Отложив дощечку и нож, Гарин встал и пошёл за Альбиной. Кривоного, но уверенно шагая, она провела его в небольшое помещение, оборудованное для медицинской помощи. Здесь стоял деревянный дощатый стол и несколько небольших подстольев. На них стояло и лежало похищенное чернышами у людей: бутыль спирта, чашки и тазы, несколько скальпелей, упаковка ватных тампонов, пачки бинтов и бактерицидных пластырей, спреи различных антисептиков, щипцы для зашивания ран, щипцы стоматолога, зонд для промывания желудка, несколько старомодных клизм, упаковка одноразовых шприцов, ампулы с антибиотиками и… роскошный современный японский аппарат для узи и ЭКГ. В углу был устроен умывальник с кувшином, тазом, куском нового мыла и полотенцем.

– Ждать! – приказала Альбина и вышла, притворив корявую дверь.

Гарин осмотрел свое хозяйство. Нажал кнопку “старт” на аппарате, но ничего не произошло. Он понял, что тот без аккумулятора.

“Лучше б они его вырезали из дерева!”

Он рассмеялся, снял пенсне, протёр. Дверь открылась, Альбина ввела в “кабинет” парня с азиатским лицом и приказала ему по-казахски раздеться. Парень с трудом повиновался. Видно было, что двигаться ему трудно. Раздевшись, повернулся к Гарину спиной. На спине у него лиловели семь больших фурункулов с жёлтыми гнойными головками. Их россыпь напоминала смятый ковш Большой Медведицы.

– Лечить! – приказала Альбина. – Если он болеть, мы его убивать.

– Не надо никого убивать, – назидательно ответил Гарин и приказал парню лечь на стол.

Постанывая, тот влез на стол и лёг на живот. Гарин пощупал его плечо и понял, что у парня жар.

– Вылечим, – сказал он Альбине.

Засучив рукава своей синей робы, Гарин с удовольствием вымыл руки мылом, вытер их совершенно чистым полотенцем, протёр спиртом скальпель, прыснул из спрея на спину и на скальпель и занялся фурункулами. Казах завыл от боли. Альбина стояла рядом и с интересом следила своими сапфировыми глазами за работой доктора. Закончив, доктор промыл раны спреем, промокнул тампонами, наложил повязку. Набрал в шприц антибиотик и сделал парню укол в худые прыщавые ягодицы.

– Три дня не должен работать. Я буду делать уколы. – Он показал шприц Альбине. – Он будет здоров.

Её бело-шерстяное лицо не выразило ничего. Она приказала парню одеться и увела. Второй больной был китаец. Он держался за живот. Альбина заговорила с ним по-китайски.

“Да она у них полиглот…”

Обследовав китайца и расспросив его на своём ломаном китайском, Гарин понял, что у того старая опухоль в кишечнике.

“Нашли кого похищать…”

Обезболивающих и анестезирующих препаратов на подстолье не оказалось.

“Черныши легко переносят боль… конечно… ради этого и создавались… у них и мыслей нет про обезболивание…”

– Ему нужна серьёзная операция, я не смогу это сделать, – сказал он Альбине. – Его нужно отпустить, он тяжело болен.

Альбина увела китайца. Потом были ещё два пленника – монгол и алтаец. У одного – гноящаяся рана на руке, у другого – незаживающие язвы на ногах. Гарину пришлось провозиться с ними до обеда. Всё это время Альбина молча наблюдала за работой врача.

“Стоит соляным столбом… – косился на неё Гарин. – Нет. Шерстяным!”