Доктор Гарин

– Хер их знает, доктор, – заговорил Пётр. – Чернышей не поймёшь. Да и не надо.

– У них в головах жабы болотные ебутся! – сострил Митька.

– У них своя жизнь, – поддакнул Павел. – Нам в ней никогда не разобраться.

– Одно ясно, доктор, что нам всем не повезло, – философски и как-то грустно добавил Витька. – Охуенно!

– Влипли, – кивал круглым лицом Саша.

– А всё почему? – забурчал Сидор. – Потому что на вторую бомбу наш мудило-президент пожидился! А кинул бы вторую – добили бы их! Здесь бы в болотах и потопли все. И мы б тут не сидели.

– Ерунду городишь, Сидор, – возразил Павел. – Барабинские болота – это тебе не лощинка. Тут и двадцати бомб не хватит. Да и куда бросать? Их же на теплосканах ни хера не видно, правда, Герка?

– На седьмом точно не видно, а дауэллов у наших скупердяев нет. Железа у чернышей мало, разве что стамески эти да пилки. И ещё цепи видел для перепиливания бревен вручную. В общем, ни хера не видать на скане!

– Черныши в болото круто вросли. Хер теперь кто выковырит.

– И много их? – спросил Гарин, вяло шлифуя свою смарт-копию.

– Хуева туча!

– Вросли, падлы, людям жить не дают.

– Господа, а вы бежать не пробовали? – спросил Гарин, протирая пенсне от тут же налипшей деревянной пыли.

Пленники переглянулись.

– Тут, доктор, болото кругом, – заговорил Павел.

– Зимой можно, наверно, – предположил Герка. – По льду. Да и то… болото, оно ведь не везде замерзает. Шагнёшь – и в трясину.

– А за побег они карают, – произнёс Миша. – Жестоко.

– Как?

– Топят в трясине. Показательно.

– Топят, сволочи, – пробормотал Павел и вздохнул. – Да и вообще, доктор, это мы сейчас с вами тут хохмим, а по правде тут не до смеха. Бьют. А за брак тоже топят в болоте. И больных топят. И кто медленно работает. Молотом по кумполу – и в трясину.

– И пиздекс, – кивнул Митька.

Все замолчали.

– Ну а всё-таки, – не унимался Гарин. – На кой хрен им эти копии?

Павел кивнул на Антона:

– Вот книжник наш вроде догадался на кой.

– Книжник? Вы букинист?

– Нет, я филолог, – спокойно ответил седовласый.

– Филолог? Откуда?

– Омский университет, кафедра филологии.

– Омск? Далековато отсюда! Они там вас похитили?

– Да. Черныши и подальше забираются. У нас тут есть и китайцы, и монголы, и якуты. И даже один столяр из Иркутска.

– Классный столяр, за вторым столом сидит, – закивал носом Миша.

– Вы профессор?

– Нет, доцент.

– И какая специализация?

– Санкт-петербургская литература первой четверти ХХ века.

– Замечательно! Ну и что вы, Антон, простите, как вас по батюшке?

– Без отчеств. Мы в тюрьме. Вы спрашиваете про цель этой странной работы?

– Да.

– Я могу лишь догадываться. Весь процесс таков – нам дают оригинал, мы режем из него копии, оригиналы черныши потом толкут в каменных ступах и бросают в болото. Копии они потом собирают в мешки и куда-то уносят. Я думаю, они делают копии для какого-то магического ритуала, чтобы победить людей цивилизованного мира. А вот какой это ритуал – никто не знает.

Слова Антона не удивили Гарина. В сочетании с нудной работой пленников всё это производило угрюмое впечатление.

– Чёрт знает что… два месяца… бред… – пробормотал доктор, вяло натирая деревяшку наждаком.

– Побыстрей работать надо, побыстрей, – недовольно глянул на него Миша. – А то приварка не дадут.

– Да и утопить могут, – мрачно усмехнулся Павел.

– Каждый месяц кого-то в трясину кидают, – со спокойной невозмутимостью добавил Антон. – Для профилактики, так сказать.

– Так что, доктор, шевелиться надо, – шмыгнул носом Герка.

Доктор перестал задавать вопросы и тупо шлифовал то, что ему совали. Михаил давал столярные советы, доктор вяло старался их исполнять. Керосиновая лампа потрескивала фитилём, который надо было регулярно поправлять, воняла керосином. Так прошло часа три-четыре, и раздался резкий удар деревянного молота по висящему в цехе сосновому обрубку.

Заключённые встали, оставив всё на своих рабочих местах. Выстроившись в длинную очередь, они двинулись в соседнее помещение, причём одновременно заходило лишь десять человек – работники одного стола. Подошла очередь и гаринского стола. Толстый черныш пробурчал что-то и слегка тюкнул своей киянкой по плечу Павла, главного по русскому столу № 3. Павел сделал знак остальным, десятка вошла в корявое, пахнущее варевом помещение. Оно было смежным с кухней, отделённой загородкой из жердин. Сквозь жердины волосатые руки чернышей передали заключённым десять деревянных чаш с варевом. Сверху варева лежали кусочки какого-то мяса. В чашах торчали деревянные ложки.

– Сегодня приварочек в честь новенького! – подмигнул Митька доктору.

Взяв чаши, все тут же присели на бревно и стали быстро и жадно есть. Доктор попробовал и понял, что разносолов тут не предвидится – это же варево он ел утром. Он сунул в рот мясо, стал жевать. Вкус его ни о чём не говорил, но оно сильно пахло чем-то неприятным.

– Чьё мясо? – спросил он.

– Козлиный потрох, – пробормотал Витька.

– Вяленый, – добавил Антон, – а после размоченный.

– Ешьте быстро, доктор, – посоветовал Саша.

– А то молотком пизданут, – буркнул Сидор.