Доктор Гарин

– Правильный вопрос! – рассмеялась она. – Анархией не рождаются, увы. Я родом из Ирана. Меня вывели в знаменитом инкубаторе “Бэхор”. Воспитывали и обучали в престижной школе Изумрудных Жён. Затем я была продана школой в гарем Али Машхади. Гарем был небольшой – четыре обычные женщины и шесть маленьких. Обычные жёны были белыми, а мы – разноцветными. Он называл нас Рангин Каман, радуга. Али не был очень богат. Он обожал одно и то же: наслаждаться одной из четырёх жён, в то время как шесть маленьких щекотали его в разных приятных местах. Этим щекотанием я и занималась почти четыре года. Ещё я пела, играла на терменвоксе, танцевала. А в один прекрасный день Али убили его враги. Обычные жёны им были не нужны, а нас, маленьких, они побросали в мешок и похитили. И вскоре я оказалась в Тебризе на подпольном рынке рабов. Случилось чудо – меня купил один очень хороший человек по имени Асаф. Он был великий путешественник. Торговал нелицензионным умным тестом, переезжая с места на место. Я жила практически у него за пазухой. Мы объездили полмира, легче назвать место, где я не была. И как-то раз Асаф имел дела с одним евреем из Эйлата, Ариком. Мы вместе ужинали, я танцевала на блюде, как обычно. В общем, мы с Ариком сразу влюбились друг в друга. И ночью я сбежала от Асафа к Арику. Он был троцкистом. И про анархизм он первый мне рассказал. Я сразу влюбилась в идею анархии и поняла: это моё. Ни религия, ни любовь человеческая не вызывали у меня таких чувств, как это. Мировая анархия! Свобода, которую люди не видят в упор. Арик купил мне старые книги двух отцов-основателей анархизма, которым вы поклонились вчера. И однажды, когда я читала книгу Кропоткина “Анархия, её философия, её идеал”, меня осенила идея лагеря свободы. Как и все великие идеи, она пришла внезапно. Это был жаркий июльский день в Эйлате, я лежала голой на этой старой, пахнущей прошлыми веками книге, читала, перелистывала очередную пожелтевшую страницу, ложилась на другую. И вдруг – как вспышка в мозгу: лагерь “Свобода”! Любая великая идея приходит для того, чтобы воплотиться. Прошли девять месяцев. И я родила лагерь “Свобода”. И сама родилась. И стала Анархией.

Гарин покачал головой:

– Удивительно!

– Какая прекрасная история! – воскликнула Маша.

– Не могу себя назвать полноценным романтиком, но… ваша история, дорогая богиня, вызывает у меня восхищение, переходящее в зависть.

– Так оставайтесь в лагере свободы! – улыбалась Анархия.

– Мы, врачи, люди долга, – кратко ответил Гарин. – Благодарю вас за тёплый приём!

Он встал и поклонился. Маша тоже встала.

– У меня есть подарок для вас, – произнесла богиня и звучно хлопнула в крошечные ладоши.

Вошла девушка.

– Тян, принеси балет.

Девушка удалилась и скоро вернулась с полупрозрачной полусферой размером с половинку апельсина. Она поставила полусферу на стол, поклонилась и вышла. Анархия коснулась полусферы. Та стала раскрываться, перестраиваться, и вскоре перед Машей и Гариным на столе возникли подробнейшие театральные декорации размером с тарелку. Это была сцена оперного театра с задником в виде озера с ночным небом, тёмными тучами, луной и камышами. На небе сверкнула молния, зазвучала хорошо знакомая музыка Чайковского, и из-за декораций на сцену выбежали крошечные балеринки в белых пачках. Под музыку они выстроились коридором, и по нему плавно вышли, держась за руки, принц и Одиллия. И начался торжественный танец. Танцоры были размером с бабочку капустницу. В глубине декорации возник злой гений Ротбарт и угрожающе затряс серыми крыльями ночной бабочки.

– Это мой подарок вам, – произнесла Анархия. – Вы любите классический балет?

– Ну… – неопределённо загудел Гарин, поднимая брови и плаксиво топорща губы.

– Любим! – пришла на помощь Маша. – Он чудесен всегда.

– А я равнодушна к нему! – рассмеялась Анархия. – Поэтому эти танцоры у нас всё время в анабиозе. Этот шар остался у меня от Арика. Как он попал к нему – понятия не имею. А теперь он будет у вас.

– Благодарим вас, богиня, – поклонился Гарин.

– Что это за спектакль? – спросила Маша.

– Венский оперный театр, 1964 год, “Лебединое озеро”, постановка Рудольфа Нуреева. Все танцоры до единого клонированы. Как говорил Арик, продукт был выпущен к столетию постановки. Смотрите!

Анархия дважды коснулась декорации, и музыка прекратилась, танцоры замерли на своих местах. Богиня взяла и подняла на своих ладонях главных героев балета:

– Это Нуреев, а это Марго Фонтень.

– Чудесно! – улыбнулся Гарин.

– Теперь они будут радовать вас. – Богиня трижды коснулась декорации, и всё снова сложилось в полупрозрачную сферу.

– Благодарим вас! – Маша приняла полусферу.

Гарин приподнялся.

– К сожалению, нам пора двигаться дальше.

– Я понимаю. Да помогут вам в пути ветры свободы!