Доктор Торн

– Мистер Грешем, прошу прощения, причем самым серьезным образом. Вы действительно должны меня извинить. По моему мнению, доктор Торн обладает…

– Но, доктор Филгрейв…

– Мистер Грешем, вы должны меня простить. Да, просто обязаны понять и простить. Буду счастлив сделать для леди Арабеллы все возможное, но после того, что произошло, никак не могу встретиться с доктором Торном. Действительно не могу, даже не просите! К тому же со слов леди Арабеллы я понял, что его – то есть доктора Торна – поведение по отношению к ней было совершенно неприемлемым, так что вряд ли ее светлость пожелает вновь с ним встречаться.

Доктор Филгрейв принял весьма импозантную, почтенную и убедительную позу.

Поскольку у сквайра не было уверенности, что леди Арабелла примет доктора Торна, если тот согласится приехать, а пытаться преодолеть ненависть этого ограниченного надутого Галена бессмысленно, он предложил для обсуждения другие варианты, и в конце концов было решено обратиться за профессиональной помощью в Лондон, к другому светилу.

Когда Омикрон Пи приехал и все трое собрались в комнате леди Арабеллы, сердце бедной женщины едва не оборвалось от страха при виде столь внушительного консилиума. Ах, если бы она могла примириться с собственной гордостью и принципиальностью, с высоким положением урожденной Де Курси! Тогда бы ничто не помешало послать за доктором Торном! Ах, Фрэнк, Фрэнк! В какое глубокое несчастье он вверг матушку своим упрямством!

Сэр Омикрон Пи и провинциальные светила меньшего масштаба посовещались, после чего Филгрейв и Сенчери убрались восвояси, а светило из Лондона остался, чтобы насладиться гостеприимством хозяина Грешемсбери.

– Следует немедленно пригласить доктора Торна, мистер Грешем, – порекомендовал сэр Омикрон Пи почти шепотом, когда джентльмены остались вдвоем. – Доктор Филгрейв и доктор Сенчери тоже очень хорошие, но мистер Торн знает ее светлость лучше их и принесет больше пользы.

Следующим утром сэр Омикрон Пи вернулся в Лондон.

Затем состоялась бурная сцена между сквайром и ее светлостью. Леди Арабелла приписывала себе заслугу мудрого руководства, когда сквайру была назначена пилюля. Все мы слышали, что лиха беда начало, и знаем, как трудно сделать первый шаг. Пилюля оказалась для леди Арабеллы тем самым первым шагом. Прежде она напрасно пыталась вбить клин между мужем и врагом, а пилюле предстояло решить проблему. Ее светлость прекрасно знала, как извлечь из события максимальную пользу: как оповестить деревню Грешемсбери о том, что сквайр отдал свой подагрический палец в руки доктора Филгрейва; как сообщить всей округе и особенно скромному дому в углу улицы, что отныне предписания Филгрейва исполняются всем семейством. Доктор Торн, конечно, услышал новость и глубоко расстроился. Он относился к сквайру с искренней симпатией и считал, что тому следовало держаться более стойко.

В конце концов, возможно, будет даже лучше, если он навсегда покинет поместье. Но тут на память пришел сэр Роджер с его завещанием и Мэри с ее возлюбленным, а потом вспомнилась история рождения племянницы вместе с собственной доктриной чистоты крови. Таким образом, тревога сгустилась настолько, что дневной свет сквозь нее уже не проникал.

Вот таким хитроумным образом леди Арабелла добилась своего и наверняка торжествовала бы и радовалась, если бы усиливающийся страх за пошатнувшееся здоровье не разрушил торжество и не уничтожил радость. Она еще никому не призналась в тайном раскаянии по поводу изгнания надежного друга и знающего доктора, да и самой себе с трудом сказала правду, однако пребывала в сомнении, страхе и дурном настроении.

– Дорогая, – заговорил сквайр, сев возле постели жены. – Хочу передать тебе рекомендацию сэра Омикрона Пи, которую он оставил на прощание.

– Да? – нетерпеливо переспросила ее светлость, опершись на подушки.

– Не знаю, как ты это воспримешь, Белл, но считаю новость очень хорошей.

Сквайр так называл жену только в исключительных случаях, когда хотел добиться особенно доброго расположения.

– Да? – повторила леди Арабелла, проигнорировав фамильярность и не проявляя доброжелательности.

– Сэр Омикрон Пи советует как можно быстрее послать за Торном. Честное слово, я с ним полностью согласен. Доктор – умный и опытный, к тому же…

– Почему же сэр Омикрон не сказал этого мне? – резко перебила мужа леди Арабелла.

– Полагаю, счел, что так удобнее, – пожал плечами сквайр.

– Следовало обратиться лично ко мне! – заявила ее светлость. Не сомневаясь в правдивости слов мужа, она все-таки заподозрила его в преднамеренной провокации. – Доктор Торн вел себя со мной так невежливо, так неприлично! К тому же, насколько я знаю, он полностью поддерживает эту девушку…

– Нет, Белл, ты совершенно не права.

– Ну разумеется! Как же иначе?

– Да, именно так, потому что не различаешь доктора Торна как знакомого и доктора Торна как доктора и высококвалифицированного специалиста.

– Не представляю, как увижу его здесь, в одной комнате со мной. Как можно разговаривать с доктором откровенно и свободно, если видишь в нем своего главного врага?