Доктор Торн

Некоторое время доктор сидел молча, обдумывая грандиозные планы племянницы и неосознанно поглощая чай. Мэри тут же наполнила чашку.

– Послушай, милая, – заговорил он наконец. – Сегодня я щедрый. А поскольку заработал больше обычного, сможем заказать в Париже новую шляпу. Боюсь, что с путешествием пока придется подождать.

– Шутишь.

– Нисколько. Если знаешь, как заказать – признаюсь, я понятия не имею, – но если справишься с заказом, то я справлюсь с оплатой. И у тебя появится новая французская шляпа.

– Дядюшка! – воскликнула Мэри, удивленная и благодарная.

– О, вовсе не шучу. Должен же я сделать тебе подарок – так что новая шляпа прекрасно подойдет.

– Если ты так поступишь, то разрежу ее на куски и сожгу у тебя на глазах. За кого меня принимаешь? Ты сегодня совсем не добрый, если предлагаешь такое. Совсем не добрый. – Мэри встала со своего места возле чайного подноса и присела на низкую скамеечку у колен доктора. – Разве из того, что, разбогатев, я купила бы новую шляпу, следует, что мне она нужна прямо сейчас? Если заплатишь четыре фунта, эта шляпа станет обжигать мне голову всякий раз, когда захочу ее надеть.

– Но четыре фунта вовсе не разорят меня, хотя, честно говоря, не думаю, что в ней ты будешь выглядеть лучше, чем без нее. И уж конечно, жаль жечь такие прекрасные локоны.

Доктор Торн обнял племянницу и погладил по пышным волосам.

– У Пейшенс есть фаэтон, в который запрягают пони. Разбогатев, я купила бы себе такой же. А еще заказала бы для всех своих книг такие же переплеты, как у нее. И скорее всего, заплатила бы пятьдесят гиней за несессер.

– Пятьдесят гиней!

– Пейшенс не сказала, сколько он стоит, но Беатрис знает. А Пейшенс только однажды показала: очень красивый. Пожалуй, даже сначала купила бы несессер, а уже потом шляпу. Но, дядя…

– Да?

– Ведь ты не думаешь, что я действительно хочу получить все эти вещи?

– Не думаю. Больше того, уверен, что не хочешь.

– Совсем не хочу. Мечтаю о многом, но совсем не о том. Знаешь или должен знать, что не хочу, так зачем же предложил купить французскую шляпу?

Доктор Торн ответил не сразу: снова обратился к чаю, потом заключил:

– В конце концов, порой деньги весьма полезны.

– Очень полезны, когда приходят правильным путем, то есть без вреда для души и сердца.

– Я чувствовал бы себя гораздо счастливее, если бы мог обеспечить тебя хотя бы так, как обеспечена мисс Ориел. А что, если бы я передал тебя богатому человеку, который удовлетворил бы все желания?

– Удовлетворил бы все желания! О, вот это был бы человек! Но ведь ты бы меня продал, да, дядя? Да, продал. А взамен получил бы свободу ото всех будущих забот обо мне. Трусливая продажа. А я оказалась бы жертвой. Нет уж, дядюшка. Придется тебе самому нести тяжкий груз: обеспечивать меня шляпами и всем прочим. Мы в одной лодке, так не бросай же меня за борт.

– Но если я вдруг умру, что будет с тобой?

– А если вдруг умру я, что будет с тобой? Люди должны оставаться вместе, должны зависеть друг от друга. Конечно, несчастья возможны, но бояться их заранее – трусость. Мы крепко-накрепко связаны друг с другом. Хотя дразнишь, предлагая кому-то отдать, знаю, что на самом деле не хочешь от меня избавиться.

– Ну-ну! Мы с тобой, несомненно, победим. Если не одним способом, то другим.

– Победим! Конечно. Разве кто-то сомневается в нашей победе? Но, дядя…

– Но, Мэри.

– Да?

– У тебя не найдется еще одной чашки чаю?

– Ах, дядя, ты уже выпил пять!

– Нет, дорогая, не пять. Четыре, только четыре, уверяю тебя. Я старательно считал. Одну – когда…

– Пять, дядя. Совершенно точно.

– В таком случае я докажу, что ненавижу примету, будто бы удача сопутствует нечетным числам, и выпью шестую чашку.

Пока Мэри готовила чай, в дверь постучали. Поздние вызовы раздражали ее слух, потому что, как правило, означали ночную поездку по темным дорогам в далекий дом какого-нибудь фермера. Доктор весь день провел в седле, поэтому, когда Дженет принесла записку, Мэри встала перед дядей, как будто пытаясь защитить от покушения на отдых и личное время.

– Весточка из дома, мисс, – сообщила служанка. Слово «дом» в Грешемсбери неизменно означало поместье сквайра.

– Надеюсь, никто не заболел, – заметил доктор, принимая записку. – Да, это от самого мистера Грешема. Слава богу, все здоровы. Подожди минуту, Дженет. Напишу ответ. Мэри, позволь присесть за твой стол.

Как всегда, тревожась о деньгах, сквайр интересовался, каких успехов доктор достиг в переговорах с сэром Роджером о новом займе. Однако обстоятельства сложились так, что во время визита в Боксал-Хилл тому не представилась возможность попросить о предоставлении ссуды. Во время двух бесед у постели больного темы слишком быстро сменяли одна другую, а уехать пришлось, так и не заговорив о деньгах.

«Мне все равно придется туда вернуться», – сказал себе доктор и написал, что на следующий день снова поедет в Боксал-Хилл, а на обратном пути непременно заглянет в поместье.

– Ну вот, теперь все решено, – заключил он вслух.

– Что решено? – уточнила Мэри.