Долг платежом красен

– Потом? – задумчиво протянул Елизар. – Потом… Ну, я уже говорил, что некоторое время он был моим наставником, хотя он мало чему меня мог научить. Зато у него было много книг! Но я… хм, тяготился… и решил сбежать. Это оказалось труднее, чем я думал. Воронцов меня быстро поймал. Он сделал вид, что понимает меня и прощает… О, я был так наивен, что поверил! Я даже не задумывался над тем, почему он стал так активно интересоваться всеми моими экспериментами! Но я понял это, когда после второй моей попытки бегства, поймав меня, Воронцов сумел запихнуть меня на картину, созданную для совершенно других целей, и которой я по глупости научил его пользоваться… Вот и вся история.

– Совсем не вся! – горячо возразила Лиза, видя, что Елизар собрался опять, как улитка, спрятаться в свою раковину, и ничего не рассказывать. – А разве Егор не мог помочь тебе просто так? Обязательно было требовать с тебя плату?

– Конечно, мог! – воскликнул Елизар, и в голосе его слышалась досада и возмущение. – Но Воронцов жаден и эгоистичен.

– Ну, а ты сам – почему не смог спастись от крестьян с помощью волшебства? Телепортировал бы и все…

– Я говорил про неудачный опыт, да? – поинтересовался Елизар, приподнимая брови, отчего его лицо показалось немного виноватым. – В общем, он был настолько неудачным, что досталось не только крестьянским зверюшкам и растениям, но еще и моей магической силе – я был просто выжат. Да и не мог я тогда так много как сейчас… Мое волшебство в основном приносило разрушения…

Елизар усмехнулся своим воспоминаниям, а Лиза, поежившись от этой усмешки, уточнила:

– То есть, ты – злой колдун?

Юноша удивленно вскинул на нее взгляд.

– Что? Да нет, просто… Я ведь еще учился. Все мы совершаем ошибки, правда?

– Ну-ну…

Скепсис в голосе Обломовой вернул Елизара в его прежнее состояние ощетинившегося ежа. Волшебник резко оттолкнулся от ствола дерева и ступил по направлению к тропинке.

– Мы тратим время, Обломова. Идем!

Лиза поняла, что, наладившиеся было отношения, снова разбиваются на кусочки… А так и будет происходить раз за разом, пока Елизар не умерит свою обидчивость! А Лиза – свою болтливость. Но оставался еще один вопрос, ответ на который девушка попыталась узнать, окликнув, шагнувшего на тропу, юношу:

– Елизар, подожди!

Маг обернулся, поджидая Лизу и скучающе на нее глядя.

– Сколько тебе было лет, когда ты познакомился с Егором? – в лоб спросила девушка.

По лицу юноши было ясно, что отвечать он не хочет, но, видимо, решив, что лучше сказать, чтобы его оставили в покое, Елизар пожал плечами и ответил:

– Двадцать два.

– О! – удивилась Лиза. – А так и не скажешь…

Елизар снова пожал плечами:

– Ну, просто на портрет он меня засадил только через три года, так что мне как бы двадцать пять.

– Ага… Только я имела в виду, что ты выглядишь младше…

Елизар раздраженно фыркнул и резко отвернулся от удивленной его реакцией девушки и быстро зашагал по тропинке вглубь леса. Лиза пару раз моргнула, пытаясь понять, что же она опять не так сказала. Не поняла. И, вновь обругав про себя Елизарову обидчивость и собственную болтливость, поспешила вслед за юношей.

Глава двадцать вторая, посвященная рассуждениям Всеволода и Агаты

Каблучки Агаты утопали в мягком ворсе ковра, устилавшего пол в кабинете Всеволода. Болотный с улыбкой поднялся из-за стола навстречу волшебнице.

– Рад тебя видеть! Ты по делу или решила просто навестить?

Агата в ответ лучезарно улыбнулась.

– Забежала поболтать и выпить чаю. У тебя ведь есть свободная минутка?

– Для тебя – сколько угодно!

Всеволод и Агата расположились в изящных мягких креслах по обеим сторонам крошечного столика, в светлом эркере с высокими окнами цветного стекла. На столике сам собой образовался белый фарфоровый чайный сервиз на две персоны – по краю чайника, сливочника, сахарницы, и каждой чашки шел орнамент из зеленых листиков, который принялась рассматривать Агата, вертя чашечку, в своих тонких красивых пальцах. Узор каждый раз бывал разный, и зависел от настроения хозяина, поэтому со стороны волшебницы было разумно изучить рисунок, прежде чем начинать какой-либо разговор.

Чайник плавно поднялся в воздух и, пару раз крутанувшись, просто чтобы покрасоваться, разлил по чашкам ароматный чай и вернулся на место. Сахарница же, откинула крышечку и отправила в каждую чашку по кусочку рафинада, после чего шустрые серебряные ложечки принялись рьяно размешивать сахар, ни разу не стукнувшись о фарфоровые стенки чашечек.

– Твой брат недавно ушел, – сообщил Агате Всеволод, поднося чашку к губам, после того, как ложечки мирно улеглись на блюдца. – Он был очень удивлен, когда узнал, что его сын у тебя. А я-то думал, что он сам это все устроил. Как тебе понравился племянник?

– Очаровательный ребенок, – улыбнулась колдунья. – И хорошо воспитан, в отличие от Георгия! Но, думаю, в этом заслуга его матери, а не моего брата.

– Кстати, а где ребенок? – спросил Болотный. – Неужели ты оставила его одного?