Долг стрелка

Затем моря наполнились военными флотами северных варваров, разорявшими земли на востоке и западе, севере и юге. В океанах начались войны, и на скалах, над зелеными приливами я вырезал фигуры прекрасных женщин, а над ними — дыры в скалах, чтобы музыка заманивала диких моряков навстречу их судьбе. Была война на море, и суда с людьми, сражавшимися друг с другом, прорвались сквозь буруны и сели на мель. Акулы сожрали всех, кроме двоих, высадившихся на берег и заключивших перемирие, так как они были измучены битвой. Затем в темноте, пока они спали, сын Ксулты прокрался к ним и убил их.

Голландец вдруг замолчал и украдкой посмотрел на меня. При упоминании об этих двух людях каменного века, так давно отошедших в мир иной, мне тоже показалось, что я уже когда-то слышал эту историю. Меня снова посетили смутные, головокружительные воспоминания о безднах времени, океанах веков. Голландец продолжал:

Шли столетия. Моря снова заревели военную песню, и военные корабли столкнулись во время прилива. Огромный флот разбился вдребезги о буруны, а два человека были выброшены на берег.

У меня по спине поползли мурашки, и я увидел, что Голландец то и дело оглядывается и невольно дрожит.

Они заключили перемирие, как и раньше. И тогда я, втайне наблюдая за ними, узнал в них тех, которые приходили раньше. Я шел впереди них, когда они спустились в долину на южном склоне Валлы. Там, в пещере, они заснули.

Я подался вперед, напряженно слушая чтение. И снова вспомнил. Бездны времени и пространства, океаны веков, моря вечности. И все же я вспомнил!

Я подошел к ним и пустил в ход чары. Я их околдовал. Они проснулись и закололи друг друга мечом и кинжалом. Теперь я понимаю, что это судьба, потому что они будут приходить снова и снова, сквозь все века. Они придут снова и погибнут, потому что проклятие Ксулты лежит на них и их племени.

Снова Голландец бросил на меня взгляд, и снова мурашки побежали у меня по спине. Он продолжал читать:

Цепь судьбы привязывает их к острову Му, они и только они изо всех людей на Земле ступят на скалы Валлы. Потому что сыну Ксулты надоели плоды.

С уст Голландца сорвался испуганный возглас, по моему лбу потек холодный пот. Голландец между тем читал дальше: