Долгая дорога

– Стреляй, Эсика, стреляй в тех, кто на лестнице когда ветер хоть чуть разгонит дым. Поможем нашим. Им сейчас тяжело.

Из-за того, что лестница находилась прямо под ними, Эсике приходилось далеко высовываться с их площадки. С третьей попытки синеглазая попала, темнокожий упал с лестницы. Дальше она пристрелялась. Проткнула руку еще одному – со столь близкого расстояния ее стрелы приобрели убойную силу. Темнокожие тоже ее заметили, тем более она расположилась прямо над их головой. Со стены доносились кашель и звуки сражения. Прорвались что ли. Неужели задавят числом. Ветер на время утих и дымом заволокло уже территорию темнокожих и стало видно, что происходит на стене. Камни полетели сверху на тех, кто хотел одолеть ее напрямую.

– Грхх, гррх…

– Ахой, ахой…

Дочь Эрита схватилась за стрелы с бронзовыми наконечниками. Раз, два, три… С такого расстояния и хорошей видимости попал бы кто угодно. С грохотом обрушился один из зубцов. Между тем в тылу темнокожих творилось что-то странное – до них доносились какие-то вопли. Андрей пытаясь понять что происходит, вцепился руками в край площадки и свесил с нее голову. Штурмующие не выдержали и побежали преследуемые Энку и Эпеем, увлеклись таки, а им навстречу из дыма выбежали незнакомые охотники.

– Папа, – Эсика увидела высокого охотника с седой бородой.

Глава 25. У разбитого корыта

«Мудростью Случая данными мне знаниями о Земле нашей, хочу я поделиться с вами, о, дети мои…», – чей-то монотонный голос звучал над головой и мешал спать. Андрей отвернулся, чтобы не слышать раздражающие звуки. Но голос не отставал, придется открыть глаза. Старшая! Это она сидела у его головы и зачитывала «учебник». И какая необходимость делать это здесь, в пещере Гррх, а не в «школе»? Вокруг него сидели Младшая, сын Иквы и дети младшего чужака с побережья Средиземного моря. А где остальные? Старшая заметила, что он открыл глаза и, подпрыгнув от неожиданности, уронила глиняную табличку. Почему они так странно реагируют еще и завязали волосы хвостом кожаным ремешком. Андрей начал восстанавливать в памяти последние события: боль в спине, штурм стены темнокожими, стреляющая из лука Эсика, появление белогорцев, на которое он, положа руку на сердце, уже и не надеялся. А вот что произошло дальше – он не помнил. Наверняка же они праздновали победу, организовали пир, делили трофеи – все это не оставило никакого следа в его голове. Возможно, его отключил начавшийся сепсис. Андрей заглянул под накрывающую его шкуру криворога. Ничего хорошего – впавший живот, тонкие ноги и руки, изрядно так выделяющиеся ребра.

– Сколько я спал, Старшая? – он вполне допускал, что мог пребывать несколько дней в забытьи.

– 20 дней. 10 дней ты был горячий и от тебя плохо пахло. Грака сказала, что Эссу пора отнести на Холм забвения, но Энку не дал это сделать. Сказал, что ты просил выкопать для тебя яму в каньоне и положить в нее копье и нож из растаявшего камня…

Вот ведь паршивец большеносый, все толкает в массы понравившуюся ему идею про другой мир.

– …когда оставшиеся в живых темнокожие убежали, то мы собрали их еду, оружие, одежду, а тела унесли из ущелья на равнину. Энку был недоволен, говорил, что большой темнокожий и старик в шапке убежали. После семья Гррх и белогорцы собралась вместе, ели много мяса, рыбу, а детям дали еду Жжж. А на следующий день Рэту и Энку подрались, потому что белогорцы хотели уйти на место своей старой стоянки.

– Как!?

– Рэту сказал, что они должны уйти, нагорья не должны остаться пустыми. Энку же хотел, чтобы они подождали, пока ты не очнешься или не умрешь окончательно. Их было больше, поэтому мы не смогли их остановить.

Андрея впал в апатию. Лучше бы и в самом деле закопали в яме, умер бы с чувством исполненного долга, как человек, спасший свою семью от уничтожения. Теперь же победа обернулась для него личным поражением. Вот только-только он был главой большой семьи, строил планы по увеличению числа ее членов за счет привлечения уцелевших белогорцев и людей длинноногих, и вдруг все закончилось. Кто будет ходить в «школу» если нет детей, зачем мастерить оружие, если некому им пользоваться.

– И это, – Старшая вдруг смутилась, – Эдина тоже ушла с Лэнсой и Имелой. Дети не хотели, но Грака сказала, что ты уже почти умер. Да все думали, что ты уже умер. Она теперь женщина Эпея. Ты не ел 10 дней, потом вдруг жар спал, но ты не просыпался.

– Не может человек 20 дней выжить без еды и воды, Старшая.

– Эсика жевала мясо, пока оно не станет совсем мягким и засовывала тебе в рот. Ей Грака так посоветовала перед уходом, а воду давали через полую косточку. Ты пил, хоть и во сне.

Андрей попытался присесть, с трудом, но получилось. Спина жутко чесалась. Значит, рана затянулась, до того, как впасть в сон, он мог только лежать на животе. Интересно получается, дочь Эрита осталась, а его женщина и дети ушли с белогорцами.