Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Я поехал в Клиптаун вместе с Уолтером Сисулу. Мы оба находились под правительственным запретом, поэтому решили встать на самом краю собравшейся толпы, чтобы иметь возможность наблюдать оттуда, при этом не смешиваясь с остальными и не бросаясь особенно в глаза. Толпа была весьма впечатляющей как по своим размерам, так и по дисциплинированности. «Добровольцы свободы» с черно-зелено-желтыми повязками на рукавах встречали делегатов и организовывали их рассадку. Среди этих добровольцев были пожилые женщины и совсем молодые девушки, одетые в юбки, блузки и косынки цветов Народного конгресса, пожилые люди и молодежь с нарукавными повязками и в шапочках таких же цветов. Повсюду были размещены плакаты: «Да здравствует свобода! Да здравствует борьба!» На трибуне были представлены все расовые группы: белые делегаты от Южноафриканского конгресса демократов, индийцы от Южноафриканского индийского конгресса, цветные представители от Организации цветного населения Южной Африки – все сидели перед копией колеса с четырьмя спицами, символизирующего четыре организации в Альянсе Конгресса. Вокруг толпились белые и чернокожие полицейские и сотрудники полицейского спецподразделения, фотографируя, делая записи в блокноты и безуспешно пытаясь запугать делегатов.

Звучали речи и песни, подавались различные закуски. Атмосферу Народного конгресса пронизывал одновременно дух ответственности и праздника. Во второй половине первого дня была зачитана вслух Хартия свободы, раздел за разделом, на английском языке, языках коса и сесото. После каждого раздела собравшиеся выражали свое одобрение криками «Африка!» и «Mayibuye!». Первый день конгресса прошел успешно.

Второй день был в значительной мере похож на первый. Каждый раздел Хартии был принят путем высказывания одобрения вслух, и в 3:30 должно было состояться голосование по окончательному утверждению Хартии, когда на трибуне появилась группа полицейских и детективов из состава полицейского спецподразделения, размахивавших пистолетами-пулеметами «Стэн». Один из полицейских взял микрофон и резким голосом, с акцентом на африкаанс, объявил, что подозревается совершение государственной измены и что никто не должен покидать собрание без разрешения полиции. Полиция принялась сталкивать людей с трибуны и забирать документы, плакаты, фотографии, даже таблички с надписями: «Мясной суп», «Вегетарианский суп». Еще одна группа полицейских, вооруженных винтовками, образовала оцепление вокруг толпы. Собравшиеся отреагировали совершенно замечательно, громко спев «Nkosi Sikelel’ iAfrika» («Боже, благослови Африку»). Затем делегатам было велено уходить по одному, каждого полиция при этом допрашивала и записывала его имя. Когда начался полицейский рейд, я находился на краю собравшейся толпы, и, хотя инстинктивно мне хотелось остаться и помочь своим друзьям, благоразумие подсказывало, что в этом случае меня немедленно арестуют и бросят в тюрьму. Вернувшись в Йоханнесбург, я принял участие в экстренном совещании Исполкома АНК. Мы все понимали, что этот полицейский рейд свидетельствовал о новом резком повороте в действиях правительства.

Хотя Народный конгресс был разогнан властями, принятая на нем Хартия свободы стала ярким маяком для нашей освободительной борьбы. Как и другие ключевые политические документы, вошедшие в анналы истории, такие как Декларация независимости США, Декларация прав человека и гражданина Великой французской революции, Манифест Коммунистической партии, Хартия свободы представляет собой сочетание заявленных практических целей и поэтического языка. В ней воспевается ликвидация расовой дискриминации и обеспечение равных прав для всех граждан. Она приветствует всех, кто приемлет свободу для участия в создании демократической, не разделенной расовыми барьерами Южной Африки. Она отражала надежды и мечты нашего народа и выступала в качестве концепции освободительной борьбы и принципов построения будущего нации. Преамбула Хартии гласит:

«Мы, народ Южной Африки, заявляем, чтобы вся наша страна и весь мир знали:

Южная Африка принадлежит всем, кто в ней живет, черным и белым, и что ни одно правительство не может справедливо претендовать на власть, если оно не основано на воле всего народа;

что наш народ был лишен своего первородного права на землю, свободу и мир формой правления, основанной на несправедливости и неравенстве;

что наша страна никогда не будет процветающей или свободной, пока все наши люди не будут жить в братстве, пользуясь равными правами и возможностями;