Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

В 1967 году я провел переговоры с Селби Нгендейном по вопросу нашего единства. За пределами тюремных стен он яростно выступал против Хартии свободы, но в тюрьме, оказавшись в нашей тюремной секции, существенно смягчил свою позицию. В конце концов мы с ним написали записки нашим коллегам, отбывавшим срок в общей секции, в которых продвигали идею единства.

Руководители АНК также весьма плодотворно контактировали с Кларенсом Маквету, который позже стал президентом Панафриканского конгресса. Кларенс Маквету, который когда-то являлся членом Молодежной лиги АНК, отбывал срок в нашей секции и был уравновешенным, здравомыслящим человеком. У нас с ним состоялось много полезных дискуссий о возможном единстве наших двух организаций. Однако после того, как Кларенса Маквету на посту руководителя группы заключенных Панафриканского конгресса на острове Роббен сменил Джон Покела, наши переговоры прекратились.

Опасения панафриканистов по вопросам своей безопасности иногда приводила к комичным результатам. В какой-то момент из Претории поступила команда полностью изолировать меня от всех остальных заключенных при работах на известняковом карьере. Я работал отдельно, питался отдельно, ко мне были приставлены отдельные охранники. Мы заметили, что это новшество вызвало заметное волнение среди панафриканистов. Несколько дней спустя группа заключенных из числа членов Панафриканского конгресса решила, что их лидер, Зеф Мотопенг, также будет изолирован, и они сами вынудили его работать и питаться отдельно от всех остальных – до тех пор, пока соответствующая команда в отношении меня не была отменена.

Панафриканисты часто отказывались участвовать в собраниях, на которых обсуждались вопросы, не имевшие прямого отношения к партийной тематике. Когда мы созывали собрания, чтобы обсудить наши проблемы, а затем поговорить о последних новостях, о которых мы узнавали из газет, члены Панафриканского конгресса бойкотировали их. Меня это очень раздражало. Мы обнаружили, что заключенные из числа панафриканистов не знали об изменениях политической платформы своей собственной организации. Так, члены Панафриканского конгресса, отбывавшие срок на острове Роббен, отказались верить нашим утверждениям о том, что руководство их организации в изгнании открыло двери для членства в ней как белых, так и индийцев. Они сочли это за ересь. Тем не менее мы прочитали в газетах, что белый активист Патрик Дункан стал членом Национального исполнительного комитета Панафриканского конгресса. Панафриканисты высмеяли это как пропагандистский трюк АНК.

* * *

Члены Африканского национального конгресса, отбывавшие срок на острове Роббен, сформировали здесь свой собственный руководящий орган, который стал называться «Высшее командование», или, более официально, «Высший орган». Он состоял из высокопоставленных лидеров АНК, находившихся в заключении на острове Роббен и являвшихся членами Национального исполнительного комитета. В его состав вошли Уолтер Сисулу, Гован Мбеки, Рэймонд Мхлаба и я. Главой Высшего органа местного филиала АНК выбрали меня.

Мы с самого начала решили, что Высший орган не будет пытаться влиять на политический курс, проводимый руководителями АНК, оставшимися на свободе. У нас не было надежного способа оценить ситуацию, складывающуюся в стране, поэтому мы пришли к выводу, что с нашей стороны будет неразумно предлагать какие-либо рекомендации по вопросам, о которых мы не были осведомлены. Вместо этого мы принимали решения по вопросам, касавшимся повседневных забот тюремной жизни: жалобы заключенных, организация голодовок, обеспечение переписки, проблемы питания. Мы намеревались, когда это было возможно, созывать общие собрания членов АНК, считая это жизненно важным для функционирования местного филиала нашей организации на острове Роббен. С учетом того что проведение таких собраний являлось чрезвычайно рискованным делом, они созывались достаточно редко. Высший орган часто принимал решения, которые затем доводились до сведения всех остальных членов АНК на острове Роббен. Кроме того, к задачам Высшего органа относилось руководство ячейками АНК, каждая из которых состояла из трех членов нашей организации.

В первые несколько лет после своего создания Высший орган также выступал в качестве представительской структуры АНК для всех политических заключенных в нашей тюремной секции. В 1967 году мы составили петицию с требованием улучшения обращения с нами, которую подписали практически все политические заключенные, включая членов Панафриканского конгресса, движения «Единство» и Либеральной партии, представленной Эдди Дэниэлсом. Такая практика была приемлема для всех до тех пор, пока Невилл Александер не заявил, что Высший орган не имеет демократического характера и не может выполнять представительских функций и что следует создать какую-то другую руководящую структуру.