Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

У меня были определенные подозрения относительно того, для чего был организован этот визит. Правительство в то время прилагало огромные усилия для того, чтобы добиться успеха в своей политике «раздельного развития» и квазинезависимых бантустанов (резерватов для коренного африканского населения). Образцом такого «раздельного развития» являлся Транскей, возглавляемый моим племянником и бывшим меценатом К. Д. Матанзимой, который смог успешно подавить почти всю свою оппозицию. Я сразу вспомнил, как недавно представитель тюремной администрации вроде как в шутку сказал мне: «Мандела, тебе следует поехать в Транскей и хорошенько отдохнуть там».

Как оказалось, именно такие цели и преследовал Джимми Крюгер. Он оказался плотным, грубоватым мужчиной, далеко не таким утонченным, как я этого ожидал от члена кабинета министров. Я расценивал нашу встречу как еще одну возможность изложить наши претензии к тюремной администрации, и поначалу он, как казалось, внимательно слушал меня. Я начал с того, что напомнил ему о письме, которое мы послали ему в 1969 году и которое осталось без ответа. Он в ответ просто пожал плечами. Затем я подробно описал плохие условия нашего содержания на острове Роббен, еще раз повторив, что мы являемся политическими заключенными, а не уголовными преступниками, и ожидаем, что с нами будут обращаться соответствующим образом. Однако Джимми Крюгер лишь посмеялся над этим, сказав: «Все вы – всего лишь жестокие коммунисты!»

После этого я стал рассказывать ему об истории нашей организации и о том, почему мы были вынуждены прибегнуть к насилию. Было ясно, что он почти ничего не знал об Африканском национальном конгрессе, а та информация, которой он располагал, была почерпнута им из пропагандистских лозунгов и публикаций правой прессы. Когда я сообщил ему, что наша организация намного старше Национальной партии, он был просто ошеломлен. Я отметил, что если он считает нас коммунистами, то ему следует перечитать Хартию свободы. Он в ответ лишь непонимающе посмотрел на меня: оказывается, он никогда не слышал о Хартии свободы. Мне показалось странным, что член кабинета министров может быть настолько несведущ в таких вопросах. Мне, пожалуй, не стоило так удивляться, достаточно было лишь вспомнить, что политики из Национальной партии, как правило, всегда громко осуждали то, чего они не понимали.

Я поднял вопрос о возможности нашего освобождения и напомнил ему о событиях 1914 года, когда африканеры, принявшие участие в антибританском вооруженном восстании, впоследствии были амнистированы, представлены в парламенте, могли проводить собрания и голосовать[90]. Несмотря на то что бурские генералы Христиан де Вет и Ян Кемп, возглавив вооруженные отряды повстанцев численностью в двенадцать тысяч человек, занимали целые города и явились причиной многочисленных жертв среди правительственных войск, они оба были освобождены вскоре после того, как их осудили за государственную измену. Я упомянул также историю с Роби Лейббрандтом[91], который во время Второй мировой войны создал подпольную организацию, чтобы противодействовать поддержке южноафриканским правительством своих союзников в борьбе с нацистской Германией. Он был приговорен к пожизненному заключению, однако вскоре помилован. Джимми Крюгер, казалось, так же мало знал об этих эпизодах в истории своего собственного народа, как и о Хартии свободы. С подобными людьми весьма трудно вести переговоры.

Министр юстиции, полиции и тюрем отмахнулся от моих слов, заявив: «Все это – уже давняя история». Вместо этого он сделал мне другое конкретное предложение. Несмотря на свою репутацию бесцеремонного человека, он выразил его в вежливой форме: если бы я признал законность правительства бантустана Транскей и изъявил бы готовность переехать туда, то власти в качестве ответной меры существенно сократили бы срок моего тюремного заключения.

Я внимательно выслушал его, затем ответил: во-первых, я категорически отвергал политику квазинезависимых бантустанов и не намерен был ничего предпринимать в ее поддержку, а во-вторых, я был из Йоханнесбурга и именно в Йоханнесбург планировал вернуться. Джимми Крюгер всячески пытался убедить меня, но безрезультатно. Через месяц он вернулся с тем же предложением, и я снова ему отказал. На это мог согласиться только перебежчик.

80

Хотя мы и старались внимательно следить за последними новостями, наши знания о текущих событиях всегда были фрагментарными. Чаще всего до нас вначале доходили лишь слухи о том, что происходило во внешнем мире, и лишь спустя какое-то время эти новости подтверждались газетными сообщениями либо информацией того или иного посетителя.