Долгая история (СИ)

— Да пожалуйста. Лишь бы не псешила больше, — сообщил Юра и получил тычок пальцем в ребра.

— З-зараза!

Он сделал попытку в отместку дернуть её за короткий светлый хвостик. Вика, отлягнувшись, ловко, но небольно наподдала ему носком сапога по голени, после чего они снова сцепились локтями и, то и дело пихаясь плечами и весело фыркая, свернули на Жилой этаж другим путём. Настроение у обоих было удивительно легкое, словно гелиевый шарик.

Рассвет застал Софью уже на ногах. Намотав вокруг тонкой шеи яркий пурпурный шарф, она в пальто и перчатках, с сумкой через плечо, выскользнула из спальни, не разбудив забывшейся в тревожном сне Сашки.

Коридоры замка в этот час были девственно пусты, словно в день постройки, а Пельменник, сверившись с большими часами в холле, выглянув за дверь и пожав плечами, беспрепятственно выпустил её наружу (официально покидать замок ученикам школы, кроме особых случаев, разрешалось с рассветом). Щедро политые вчерашним дождем остатки снега превратились в ледяные горки, и Софья то и дело оскальзывалась на пути через парк, а затем через Запретную Рощу, где вся эта вода мокрой кашей заползала ей в голенища сапог.

Спустя четверть часа постепенно усилился долетающий откуда-то спереди шум моря, и ещё через пару минут, миновав последние березы, она добралась — вернее, доскакала — до заветной лазейки между двумя елями. Привычно поднырнув под нижние «лапы» (одна из которых ласково уронила ей за шиворот холодный и мокрый комок подтаявшего снега) Софья вдруг, но совсем не неожиданно, очутилась посреди лета.

На любимой Мишкиной поляне разливались утренними трелями птицы. Зелёная сочная трава щекотала голенища высоких Софьиных сапог, а поднимающееся из-за океана солнце простреливало красными лучами сквозь еловые ветви у обрыва. Было по-утреннему свежо, но Софье в её шерстяном пальто немедленно стало жарко. Она рассеянно расстегнула три верхние пуговицы и оглядела сплошной зелёный покров под своими ногами.

То тут, то там в море зелёный травинок проклевывались цветочные головки. Мелкие желтоголовые ромашки, васильки, люцерна, кое-где под боками раскиданных по поляне валунов пристроилась мята и болиголов, дальше — ещё несколько видов растений куда более редких и полезных. Головки цветов едва-едва начали раскрываться. Софьины зелёные глаза в надежде бродили по земле, пока она медленно, чтоб не пропустить ни одного уголка, гуляла между валунами и бормотала себе под нос: «Ну дава-ай… Ну хоть один!» Времени у неё было мало, и она как могла торопилась.

Красный рассветный луч уже поднявшегося над океаном на добрую ладонь солнца, пробив негустые ветви, упал ей прямо на лицо, и вместо того, чтоб отвернуться, Софья приложила ладонь ко лбу козырьком, поглядела в ту сторону — и замерла.

За ветками, прямо на Голове-камне, спиной к ней сидел человек. «Призрак! — мелькнула у неё в голове первая мысль. — Тот самый призрак, страж Мрака из легенды!» Мысль эта чрезвычайно её взволновала. Но в легенде, между тем, говорилось о целой семье, в то время как силуэт на камне был совершенно один, да и прозрачностью не отличался. И это был, конечно, не Мишка (его бы она узнала!). Так что, кто-то ещё нашёл лазейку и пробрался на запретную поляну?

Любопытство взяло верх над опаской, и Софья, раздвинув еловые ветви и совершенно отвлекшись от того, зачем сюда пришла, вышла к обрыву, на котором покоился похожий на лошадиную морду массивный и древний валун.

Не таясь, но и не спеша во всеуслышание объявлять о своём присутствии, она обошла камень с правой стороны, не сводя глаз с восседавшего на нём. Сперва она видела только курчавый тёмный затылок и прямую спину, затем — профиль с высокими скулами и покатым подбородком, наконец — лицо в три четверти, на котором тёмными провалами зияли устремленные вдаль, на поднимающееся солнце, совершенно чёрные, как две бездны, засасывающие словно трясина глаза. Совершенно ненормальные глаза.

Софья отшатнулась, рискуя свалиться с обрыва. Сердце её гулко и быстро забилось в груди.

Парень на камне — по виду ему никак нельзя было дать больше двадцати — посмотрел на неё с интересом, но без удивления. Он был одет в наглухо застегнутое серое пальто, напоминавшее покроем военное, брюки и остроносые туфли, один из которых стоял на уступе Головы-камня чуть ниже, чем другой, отчего поза сидящего получалась совсем уже непринужденной.

Обе руки незнакомца лежали на том колене, что было выше, и Софья видела, что никакого магического перстня на них не было. Но она соображала быстро и уже отнюдь не сомневалась, что тот не нужен ему совершенно.

— Не рановато? Для прогулки, — пояснил некромаг. Голос у него оказался негромкий и на удивление мягкий, почти женский.

— Я здесь кое-что ищу, — отступая ещё на шаг (сухая ветка неожиданно треснула под её ногой), отозвалась Софья. И после паузы добавила, словно предупреждая: — Я знаю, кто ты.