Долгая история (СИ)

Накамура с лёгким недоумением на лице обернулся им вслед. Поскольку в Тибидохсе он гостил впервые, то школьной «лисьей» дразнилки кицунэ ещё не знал.

— Извините! Подо-… Прошу прощения! — Рома нагнал озадаченно остановившихся посреди коридора близнецов.

— Проси! — заинтересованно разрешил Юра.

Накамура, дрогнув чёрными бровями, поглядел на него и обратился к Сашке — видимо, посчитав, что та окажется более приветливой.

— Вы не могли бы мне помочь? Мне объяснили, что, чтоб попасть на Лестницу Атлантов, нужно пройти в этом коридоре через портрет мага в парике. Но он меня чего-то не пропускает.

Сашка заглянула Накамуре за спину и издала весёлый смешок.

— Естественно не пропускает! Это же обычный портрет. Ты ломился в Григория Странного, а тебе говорили о Григории Стройном, — указывая на табличку под портретом, просветила она. — Он на две картины дальше.

Рома, прозрев, поглядел сначала на оштукатуренную стену коридора — там действительно имелся другой портрет мага в парике, тощего и с подзорной трубой в руках, — а затем на ту картину, через которую пытался пройти до этого.

— Зачем же вы не сказали? — возмущённо вопросил он у мужчины на полотне.

— А зачем мне лишать себя развлечения, коль ты дурак? — развёл руками портрет.

Сашка, хихикая, дёрнула брата за куртку — дескать, идём. Но Накамура снова обернулся к ним и, видимо, перелезая через обмотанные колючей проволокой заборы гордости, жалобно произнёс:

— У вас очень красивый замок. Но очень сложный. Вы не могли бы меня проводить до обеденного зала? Или хотя бы объяснить, как туда дойти.

Это было испытание на прочность. Соблазн отправить лучшего защитника противников в подвалы к Жутким Воротам и разом избавиться от половины своих проблем был так велик, что первые десять секунд Юра рассматривал его как реальную возможность. Затем тяжело вздохнул, прощаясь с этой мыслью, и начал объяснять.

Но уже на третьем предложении по лицу всё больше хмурящегося Ромы стало ясно, что тот не дойдёт и до следующего этажа.

— Бесполезно! Полный топографический кретин, — прокомментировала Сашка на ухо брату.

— Вы ведь в курсе, что я русский, да? — громко и раздражённо уточнил Накамура. — Я понимаю, что вы говорите. Можно без оскорблений?

Хотя сказанное было направлено в адрес Сашки, Накамура всё равно использовал определение «вы». Каким-то шестым чувством он понимал, что, желая добиться успеха в общении с обоими близнецами одновременно, к любому из них нужно обращаться сразу во множественном числе.

— Ладно! — Юра энергично потёр лоб ладонью и хлопнул Накамуру по спине. — Фиг с тобой, золотая рыбка. Пошли, я тебя провожу!

Альтруизмом тут если и пахло, то едва уловимо, как ароматом духов давно покинувшей комнату женщины. Юра увидел возможность. Юра хотел есть, и поскольку хотел он очень, он готов был и отконвоировать кицунэ через пять этажей на ужин, и присесть рядом на лавочку, чтоб продегустировать абсолютно каждое блюдо, которое праздничные русские самобранки готовы были предложить азиатским гостям.

Предательство пришло, откуда не ждали. Такому близкому гастрономическому счастью помешала Сашка, категорически заявившая:

— Нет! Я его отведу, а ты иди к Софье. Я всё равно уже всё, что нужно, слышала.

— Но разве она не может просветить меня после ужина? Что за срочность-то? — брат раздражённо боднул головой воздух.

— Поймёшь. Всё, давай! Я к вам приду.

Сашка пожала плечо ворчащего брата и двинулась в том направлении, откуда они пришли, на ходу взмахнув рукой и скомандовав Накамуре: «За мной!»

— А стройный портрет… тьфу, Стройного портрет? — нагоняя её, удивился Накамура. Они уходили в противоположную тайному ходу сторону.

— Ну, если хочешь бродить ещё лет двести…

Юра оценил виды — кицунэ был на полголовы ниже сестры — и под аккомпанемент грустного урчания в животе поплёлся в библиотеку.

Софья нашлась на подоконнике в дальней части библиотеки, где были расположены читательские столы. На стуле рядом с ней примостилась стопка снятых с полок книг. На столе было пусто. На подоконнике рядом с Софьей, дополняя свет библиотечных светильников, стоял старинный фонарь с железным кольцом-ручкой. Юра кинул вопросительный взгляд на фонарь и постучал по столу. Сестра оторвалась от лежащей у неё на коленях книги и, сфокусировав на Бейбарсове взгляд, захлопнула её.

— Хочу апельсин! — с ходу заявила она.

— Где я тебе его возьму? — развёл руками Юра.

— Ну Юра-а! Я хочу апельсин.

— А я хочу картошку-пюре с колбасой, свиную отбивную и салат! И черничный пирог на десерт, и чай с мятой, — огрызнулся брат. — А вместо этого тебе приспичило уморить меня голодом в этом обители пылесборников! Так что давай излагай быстрее, и мы оба избавим себя от страданий и спустимся на ужин.

Софья недовольно втянула щёки и поёрзала на подоконнике.

— А где Сашку потерял?

— Демонстрирует чудеса гостеприимства. Скоро будет. Ну, что там у тебя?

— Сразу предупреждаю, что на ужин мы не пойдём.

— Как не пойдём? Вообще?! — простонал Юра. У него от разочарования аж ноги подкосились. — Почему?!