Долгая история (СИ)

— Послушай, — Сашка замолкла и ткнула указательным пальцем куда-то за своё плечо, в сторону маячившего возле поворота коридора тёмного окна.

Бейбарсов послушно прислушался. Трещали факелы. Из гостиной доносилось бормотание брошенного зудильника (а может, его ещё кто-то смотрел). За одной из ближайших дверей кто-то чихнул.

— Не слышу океан.

— Угу, — чуть-чуть улыбнулась Сашка. — И я не слышу. Шторм кончился.

Бушевавшая вокруг острова стихия была так яростна, что рокот вздыбленных, со всех сторон разбивающихся о прибрежные скалы и разбрызгивающих грязную пену волн днём и ночью доносился даже через толстые каменные стены Тибидохса. За последние пять дней близнецы настолько привыкли к этому фоновому гулу, что теперь его отсутствие казалось их ушам вакуумной тишиной.

— Соня велела нам идти на берег, как только ты явишься — говорит, нужно закончить все дела с русалками, пока погода снова не испортилась.

— Велела? — раздражённо повторил Юра. — А корона ей, часом, не тяжеловата? Почему бы Её Высочеству вместо мирного почивания тоже не пройтись через весь остров посреди ночи?

— Это вряд ли, — хмыкнула Сашка. — Её тошнит с тех пор, как она вернулась со своего рандеву.

— Тошнит в смысле от Мишки? — издав весёлый смешок, уточнил Юра.

— В прямом смысле.

Брат удивлённо поднял тёмные брови.

— Она что, пила? Не думал, что всё будет настолько ужасно. Или это Лотков её напоил? — вдруг напрягся он, и температура его голоса резко упала на пару градусов.

— Нет. Она утверждает, что это было целиком самостоятельное решение, в котором, готова поспорить, она в данную секунду глубоко раскаивается, — поспешила успокоить его Сашка. — Мишка её как раз-таки назад привёл. Ну это же Мишка, не… — Сашка осеклась и, едва заметно сдвинув брови, дальше говорить не стала.

— Иди сюда, — она подманила Юру ближе и, заведя руку ему за шею, выдернула из неё что-то, присутствие чего Бейбарсов до этой секунды не ощущал. В пляшущем оранжевом свете факелов блеснула маленькая — размером не больше цыганской иглы — золотая стрела.

— Вот козлы! Когда они уже успели? — разглядев стрелу, фыркнул Бейбарсов.

— Да вообще-то она там ещё с утра торчала.

— И ты не сказала?!

— Я на тебя обижалась, — напомнила Сашка и с оттенком озадаченности в голосе добавила: — И я как бы думала, что после первого припадка Великого и Светлого, например, к Пельменнику, ты заметишь, что что-то пошло не так.

Юра нахмурился, потирая ладонью шею в том месте, куда угодила стрела. Логика в словах Сашки была железная: очень трудно не заметить, если тебя целый день тянет влюбляться то в Зубодериху, то в Инвалидную Коляску. Только вот он ничего похожего за весь день так и не почувствовал. Ну, то есть, он, конечно, перегнул сегодня с Тарабаровой… Но это было совсем не то.

— Ладно. Пойдём, поторгуемся с этой килькой, — устало улыбнулся Юра, легонько дёрнув кончик растрепанной Сашкиной косы. Она всё ещё смотрела на него подозрительно. — Или хочешь — иди спи. Я сам схожу.

— Нет, я с тобой, — Сашка зевнула в воротник куртки. — Только ты уверен, что хочешь идти? Поклёп с циклопами сейчас по всем этажам носится, будто драконом в задницу поджаренный! И не исключено, что Медузия уже вместе с ним.

Её близнец, обернувшись, посмотрел на неё, и по губам его расползлась довольная ухмылка.

— На редкость дивная сегодня ночь для воздушных прогулок, не так ли?

Побережье, влажно блестя в тусклом свете пробивающегося через низко клубящиеся тучи месяца, было усеяно обрывками водорослей, ракушками и мёртвыми крабами, которых вышвырнули на берег бурлящие морские глубины. Кое-где серебрилась полуободранной чешуёй дохлая рыба. Остатки смытого поблизости прибрежной полосы снега превратились в ледяную корку — такую же, какая покрыла и камни скал, через которые Юра с Сашкой, оставив сноуборды на снегу возле кромки леса, перебирались, держась друг за дружку.

Как и в прошлый раз, оставив сестру на более безопасном участке, Бейбарсов добрался до крайнего камня мыса. Несколько раз ему приходилось приседать на корточки и переползать в таком положении с булыжника на булыжник подобно неуклюжему крабу — было слишком скользко и опасно доверять здесь только ногам. Море тихо-тихо, глухо рокотало, словно прирученный, но всё ещё злой на своих укротителей дикий зверь; мелкие волны беспокойно бежали по его глади, и клочки пены всё ещё плавали возле торчащих из воды острых валунов, облепив их основания. С океана дул холодный северный ветер, и оба близнеца тут же продрогли.

В этот раз у Юры не было с собой фонаря, но едва только он, надрывая голос, завёл своё «Йо-хо-хо!..» — вода под камнем плеснула, и в свет магического перстня выплыла Ламара. Похоже было на то, что сирена уже поджидала его здесь.

— Где?.. — нетерпеливо тренькнул русалочий голос, сквозь который, словно помехи в радиоэфире, пробивались хриплые немелодичные нотки.

— Угу, и тебе привет, — Юра достал из свёртка, который держал в руках, Олины пуанты и поднёс их под свет кольца.