Долги предков

Эбби не шевелилась, ее глаза расширились от ужаса.

Колдунья повернулась к Эбигейл и старухе.

Женщина встала.

— Я подумала, что лучше не буду сегодня беспокоить Первого волшебника и вернусь в другой день, если возникнет необходимость. — Она склонилась к Эбби. — Меня зовут Мариска. — Ее брови опустились. — Пусть добрые духи подарят тебе удачу.

Она прошаркала к лестнице и, опираясь на мраморные перила, начала спускаться.

Колдунья щелкнула пальцами и указала на старуху. Второй стражник сразу же бросился проводить женщину, а колдунья вновь повернулась к Эбби.

— Первый волшебник готов принять тебя.

Эбби жадно глотала воздух, пытаясь восстановить дыхание. Шатаясь, она поднялась.

— Что произошло? Почему Первый волшебник так поступил?

— Кое-кто прислал мужчину, чтобы тот задал вопрос Первому волшебнику. И он дал ответ.

Эбби изо всех сил прижала к себе мешок, уставившись на испачканный кровью пол.

— А если я задам вопрос, могу получить такой же ответ?

— Я не знаю, что ты хочешь спросить. — Впервые за все время выражение лица колдуньи немного смягчилось. — Хочешь, я провожу тебя к выходу? Ты можешь встретиться с другим волшебником или, возможно, обдумаешь просьбу и вернешься в другой день, если захочешь.

Эбби подавила слезы отчаяния. У нее не было выбора.

Она замотала головой.

— Мне необходимо с ним встретиться.

Колдунья глубоко вздохнула.

— Хорошо. — Она положила руку поверх руки Эбби, словно помогая той удержаться на ногах. — Первый волшебник готов тебя принять.

Эбби обнимала свой мешок, пока ее вели в помещение, где ожидал Первый волшебник.

Факелы в железных подставках не горели, поскольку комнату освещал еще достаточно яркий вечерний свет из стеклянных мансардных окон. Пахло смолой, ламповым маслом, жареным мясом, сырыми камнями и застарелым потом.

Внутри царили беспорядок и суматоха. Повсюду были люди, и все они, казалось, говорили одновременно. На крепких столах, расставленных без какой-либо видимой закономерности, валялись книги, свитки, карты, куски мела, незажженные масляные лампы, тарелки с недоеденной пищей, сургуч, перья и самые разные предметы — от запутанных клубков ниток до рассыпанного из мешочков песка. Люди стояли возле столов, занятые разговорами и спорами, некоторые листали книги, изучали свитки или делали пометки на картах. Другие брали с тарелок кусочки жареного мяса и жевали, не отрываясь от споров или книг.

Колдунья, все еще держа Эбби за руку, на ходу склонилась к ней.

— Первый волшебник уделит тебе внимание. Одновременно с ним будут разговаривать и другие люди, пусть это тебя не смущает. Он будет слушать тебя, и в то же время слушать других или что-нибудь говорить им. Просто задавай свой вопрос, не отвлекаясь. Он услышит тебя.

— Услышит, одновременно разговаривая с другими людьми? — удивленно спросила Эбби.

— Да. — Эбигейл почувствовала, как колдунья несильно сжала ее руку. — Постарайся успокоиться и не судить его по случившемуся немногим раньше инциденту.

Убийство. Вот что она имела в виду. Мужчина пришел поговорить с Первым волшебником и погиб из-за этого. И Эбби нужно просто забыть? Опустив взгляд, она заметила, что идет по дорожке из крови, но нигде не видела обезглавленного тела.

Браслет покалывал кожу, и она посмотрела на него. Сжимавшая предплечье рука заставила ее остановиться. Подняв взгляд, Эбби увидела тесную группу людей. Одни подбегали к ней с разных сторон, пока другие уносились прочь. Некоторые размахивали руками, говоря с искренней убежденностью. Одновременно разговаривало так много людей, что Эбби с трудом разбирала слова. Часть людей, склонившись к собеседнику, почти шептала. Эбигейл чувствовала себя так, словно попала в человеческий улей.

Ее внимание привлекла белая одежда. Увидев густые длинные волосы и фиалковые глаза, смотрящие прямо на нее, Эбби на мгновение застыла. Тихий вскрик вырвался из ее горла, и она упала на колени, склонившись так низко, как только могла. Она трепетала и вздрагивала, опасаясь худшего.

Прежде чем упасть на колени, она увидела элегантное белое атласное платье с квадратным вырезом, такое же, как и черные платья, знакомые всем. В длине волос нельзя было ошибиться. Эбби никогда не видела эту женщину раньше, но точно знала, кто она. Ее ни с кем не спутать. Лишь одна женщина могла носить такое белое платье.

Мать-Исповедница.

Она услышала бормотание окружающих, но побоялась вслушиваться — вдруг они выносили смертный приговор.

— Встань, дитя мое, — раздался чистый голос.

Так Мать-Исповедница обращается к своему народу.

У Эбби ушла пара секунд, чтобы понять, что это не угроза, а просто приветствие. Она смотрела на пятна крови на полу и обдумывала, что делать дальше. Ее мать никогда не рассказывала, как вести себя при встрече с Матерью-Исповедницей, и, насколько она знала, жители Кони Кроссинг никогда не видели Мать-Исповедницу, а уж тем более не разговаривали с ней. Впрочем, они и волшебников никогда не видели.

Над головой Эбби раздался разъяренный шепот колдуньи.

— Встань!