«Долиною смертной тени»

Лицо сидящего на диване незнакомца полыхает старым недугом. Оно осунулось и побледнело, утратив прикрасы золота альтмерского рода, превратившись в картину вечной смерти. В глазах, за оттенком призрачного нефрита, горит пламя, неистовый огонь древнего голода. На серебряных волосах существа, нисходящих до плеч, покров из грязи.

– Кто вы? – снова спрашивает таинственный незнакомец и поднимается, опираясь на подлокотники пальцами, увенчанными когтистыми ногтями, но есть странность – левая рука в перчатке. – И зачем вы тут.

Отряд приблизился к заражённому альтмеру и вздел арбалеты, уставив острие болтов в область сердца.

– Не смей выкинуть что-нибудь, – грубым обрывистым голосом заговорил имперец. – Их арбалеты быстрее твоих движений, нечисть.

– Хорошо, – тяжко выдохнул незнакомец. – Я хочу подышать. Позволите? – не дожидаясь ответа, шаркнув простой рясой, «владелец» дома плавно двинулся к окну.

– Ты не сможешь. Ты – мертвец, – грубо бросил слово командир группы.

– И всё же, – исхудавшая ладонь мертвеца сжалась на деревяшке и оторвала её. Хлынул ещё один поток света, ударивший в лицо эльфу, но тот даже не поморщился, словно он не из ночных тварей, боящихся лика солнца.

«Домовладелец» уставился в окно, посматривая на слёзы неба. Дождь напомнил ему о тех, старых и далёких временах, что зиждились в его памяти и не давали спокойствия. Боль, счастье, уныние, радость, любовь и ненависть взыграли в его памяти, приходя с моментами из жизни, которые он готовился изложить в своей памяти.

– Как тебя зовут?

– Кто же вы? – прозвучал вопрос на вопрос. – Вам нечего бояться, я не уйду отсюда. Да и не желаю.

– Можешь называть «Первый». Служба Пенитус Окулантус.

– Как вы тут оказались? Чернотопье – не ваша юрисдикция.

– Нам выдали Ан-Зайлиль разрешение на проведение операции, – поднял голос «Первый», перейдя на требование. – А теперь, ты нам расскажешь всё. Историю. События. И об артефактах, что так нужны Империи. Но начнём, пожалуй, с имени. Назови его.

Пару секунд помедлив и с неимоверной жгучей печалью, скрытой за глазами мертвеца, мужчина ответил:

– Азариэль…

Истинный Азариэль, смотрящий на всё это опешил. Он не может поверить, что его может ждать такой конец… «кто такие эти Пенитус Окулантус, Ан-Зайлиль и что вообще происходит?» – это возникло в голове парня, но он отвлёкся, продолжая смотреть за происходящим, только с трепетом в сердце:

– Вот и всё, – голосом усталым, охваченным невообразимой печалью, в которой кроется дрожащий рык, сказало существо. – Мне больше нечего добавить, – договорил эльф и осмотрелся, с печалью посмотрев на помещение, похожее на разбитый убогий сарай.

Солдаты из Пенитус Окулантус держат вампира на прицеле в ожидании опасного действа, но тот, на кого смотрят арбалеты, устал настолько, что уже не желает сопротивляться или убегать. Лишь манящий зов вечного покоя его держит на месте и подавляет безумие, полыхающее голодным огнём за нефритовыми глазами.

– Разве, – тихо сказав, «Первый» берёт арбалет и поднимает его на альтмера в тёмных одеждах, устремляя прямо в сердце; наконечник болта поймал на себе лучик света, пробившийся сквозь доски, и сверкнул начищенным серебром.

– Да. Я вам всё рассказал. Ничего не осталось, а память о нас самих решили похоронить.

– Тогда ты теряешь свою ценность. Помоги стране, которой ты некогда служил. Кем был этот монах? Что за монастырь и что произошло дальше? Что за Единый и Истины? Как ты стал вампиром? Сейчас самое время рассказать о чём-нибудь ценном. Твоя история хоть и интересна, но что ценного? Артефакты были расхищены, если тебе верить, что ты можешь ещё предложить для страны?

– Стране, – усмехнулся высший эльф, отступая от окна и примеряя на себя саван теней. – Она нас вычеркнула из истории, чему я не злобен, а тем временем я – убежал от самого себя и терпел долгие столетия, преодолевал искушение.

– Так значит, всё это время ты скрывал от мира свою нечестивую сущность?

– Лучше так, чем сеять зло. Как вы меня вообще нашли?

– Покопались в старых документах, – «Первый» угрожающе дёрнул арбалетом. – Так ты расскажешь что-нибудь ценное?

– Значит, нас не полностью забыли. Что ж, весьма отрадно.

– Во имя Империи, ты же можешь нам помочь. Сейчас твоя родина нуждается в вещах, в героях, которые помогли бы её выжить и стать снова великой.

– Родина… столько лет прошло с тех пора, когда я видел родину. Столько воды утекло, что у меня возможно уже и нет родины.

– Она в плену проклятых остроухих, – сорвался на грубость «Первый». – Прости, Империя сейчас не в лучшем состоянии и нам нужно то, что ей поможет.

– Говорили, – Азариэль указал на трупы дважды мёртвых вампиров, – сейчас в Скайриме волнения, Морровинд разорён и на грани преданности, Хаммерфелл стал свободным. Боюсь, дни Империи сочтены и ей уже не стать той, которую я видел давным-давно, когда твои предки ещё не родились.

– Мне нет дела до того, что ты сдался и решил провести остаток жизни в забытье. Твоё дело.