Дом костей

Дверь, за которой притаилась Рен, находилась за стулом Одиль, в темном углу комнаты. Если не считать стоявшей на столе лампы, света было мало, но достаточно, чтобы Рен смогла разглядеть лицо Вэнса и профиль Одиль с ее блестящими медными волосами.

– Уничтожить его. Случившееся с Локком было ужасно, но эти железные ревенанты, королева… Мы должны собрать все силы и пойти с наступлением на руины, пустить в ход всю мощь Дома Костей и избавиться от этого колодца раз и навсегда.

Рен затаила дыхание. Значит, все это время они знали о колодце и о силе, что таилась в нем.

– Не глупи, – сказал Вэнс в той пренебрежительной, слегка снисходительной манере, которая была так хорошо знакома Рен. Он сидел в непринужденной позе, небрежно держа в руке чашку с алки, но смотрел на Одиль острым взглядом. – Для этого нам придется рассказать, что вот уже почти двадцать лет мы лгали о том, что произошло во время Восстания. Это разрушит наш Дом, не говоря уже о…

– На карту поставлено нечто большее, чем твой чертов Дом, Вэнс. – В отличие от отца Рен, Одиль крепко сжала свою чашку. Впервые с тех пор, как Рен познакомилась с ней, она не притронулась к напитку.

– Насколько я помню, это был наш Дом, – заметил он. – И я почти уверен, что мы вместе сочинили историю, которую рассказали остальным.

Одиль отвела взгляд:

– Я испугалась. Теперь я знаю, что существуют вещи, которых стоит бояться больше, чем правды.

– Мы не лгали, Одиль. Только опустили некоторые детали. Вот в чем разница, и это спасло некоторым жизнь.

– Если мы и спасли чьи-то жизни, то только наши собственные. Возможно, ты способен обмануть себя, Вэнс, но меня тебе не одурачить. Я была там, так же как и ты. Я сказала Локку не делать этого. Но та женщина… С самого начала она так крепко вцепилась в него когтями. Она сыграла на его комплексе героя, потребности сделать все возможное, чтобы защитить Владения. Он не смог устоять перед силой, которую она обещала. Поэтому и согласился не задумываясь.

На лице Вэнса появилось странное, горькое выражение. В этом выражении скрывалась ревность, которую Рен замечала всякий раз, когда люди говорили о Локке.

– То, как он сиял из-за нее, – продолжила Одиль, и Рен точно знала, о чем она. – Я думала, что он на самом деле был героем из какой-то легенды. Но потом он уничтожил людей… наших людей, и я поняла, что он стал кем-то другим. Эта сила… ее было слишком много. Я никогда не забуду страх в его глазах, когда она овладела им. Когда он растворился в ней. Мы можем сколько угодно называть его героем, Вэнс, но это не отменит массового убийства, которое он совершил. Мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось снова. Не можем упускать из виду истинную угрозу: это не регент или королева, и даже не железные ревенанты… Это сам источник силы. Без него остальные не играют роли.

Вэнс уставился на содержимое своей чашки.

– Забавно, что тебя мучают угрызения совести из-за того, что мы утаили от остальных, учитывая, как много ты сама скрывала от меня.

– Не понимаю, о чем ты.

– Правда? – спросил он, взглянув на нее.

Одиль наклонилась вперед:

– Я пыталась сказать тебе правду, но ты похоронил и моего посыльного, и посылку, которую он должен был доставить.

– Только часть правды, – с легкостью поправил Вэнс. – Ты об этой посылке? – спросил он, положив кольцо на стол между ними. – Рен нашла его.

Значит, того посыльного, которого она нашла в Костяном лесу, отправила не Королева трупов, а Одиль?

– Видимо, ты похоронил правду не так хорошо, как думал, – ухмыльнулась Одиль.

– Очевидно, такое кольцо существует не в единственном экземпляре, – лениво протянул Вэнс, и улыбка сползла с лица его собеседницы. – Но ты ведь ничего об этом не знаешь, верно? – Когда Одиль не ответила, он хлопнул ладонью по столу. – Мало того, что ты отправила через все Владения анонимного гонца с информацией, которая могла погубить меня, мой Дом и мою дочь, так у тебя еще хватает наглости скрывать от меня это?

– Я все еще не…

– Ну же, Одиль. Рен мне все рассказала. Про Королеву трупов и мальчишку. Судя по словам твоего посыльного, тебе точно известна личность первой. Но что насчет второго?

Последовало долгое молчание.

– Я пыталась защитить тебя.

Сердце Рен пропустило удар. Значило ли это?..

– Прошу прощения? – спросил Вэнс, ощетинившись. – Я не ребенок, с которым нужно нянчиться. Я хочу знать правду.

– Потому что в прошлый раз ты отреагировал просто прекрасно, – отрезала Одиль, поставив свою чашку на стол. – У нас есть более важные дела, чем…

– Скажи мне правду, Одиль. Всю правду.

Они долго сверлили друг друга взглядами, пока Одиль раздраженно не выдохнула: