Дом на холме

I did not think that I should find them there
When I came back again; but there they stood,
As in the days they dreamed of when young blood
Was in their cheeks and women called them fair.
Be sure, they met me with an ancient air, —
And yes, there was a shop-worn brotherhood
About them; but the men were just as good,
And just as human as they ever were.

And you that ache so much to be sublime,

And you that feed yourselves with your descent,
What comes of all your visions and your fears?
Poets and kings are but the clerks of Time,
Tiering the same dull webs of discontent,
Clipping the same sad alnage of the years.

Служащие

Не ожидал, что там же их застану,
Когда вернулся, но они все здесь.
Питали прежде дамы интерес
К ним, и дни младости хранит их память.
Они сплотились ветхим духом братства,
Меня, конечно, встретили, как встарь;
Все те же добряки, при них мораль —
Нетронутое временем богатство.

Вы, знатный род, трясетесь над гербом,

Вас, одаренных, тянет ввысь. Видна
Вам истина сквозь страхов, взглядов призму?
Поэт иль царь – такой же раб Времен,
Такой же серой их выходит ткань,
Длина – аршин – унылым, жалким жизням.

Перевод А. Кавериной

The world

Some are the brothers of all humankind,
And own them, whatsoever their estate;
And some, for sorrow and self-scorn, are blind
With enmity for man's unguarded fate.

For some there is a music all day long

Like flutes in Paradise, they are so glad;
And there is hell's eternal under-song
Of curses and the cries of men gone mad.

Some say the Scheme with love stands luminous,

Some say't were better back to chaos hurled;
And so't is what we are that makes for us
The measure and the meaning of the world.

Мир

Один для всех людей на свете брат —
И эта принадлежность всё, что есть.
Другой корит себя, что виноват,
И за судьбу вынашивает месть.

Для одного – симфония звучит,

Небесных флейт торжественная мощь,
Но рокот ада в эти звуки влит,
Стенанья тех, кому нельзя помочь.

Одни твердят, что Замысел в любви,

Другим отрадней к хаосу свернуть —
Но все явились в этот мир людьми,
Чтоб составлять число его и суть.

Перевод В. Эля

Charles Carville’s eyes