Дом на Уотч-Хилл

Затем был ещё мужчина, не похожий на тех, кого я выбирала в прошлом — вероятно, тридцать лет, блондин с голубыми как океан глазами, откинувшийся на спинку диванчика и вытянувший ноги в одной из этих боковых комнат с приглушённым освещением. Вопреки моему предпочтению тёмных мужчин, что-то в нём интриговало меня из-за того, с какой грацией и силой он двигался, а также из-за чего-то в его глазах. На нём были выцветшие джинсы, синяя футболка, ботинки. Когда я бросила на него очередной взгляд украдкой, он встал и потянулся через стол, принимая бутылку, передаваемую от одного места к другому в той приватной зоне. Его футболка задралась, позволяя мне мельком увидеть его точёный живот. Мой взгляд одобрительно задержался на подтянутых бёдрах, мускулистой заднице, широких плечах. Он запрокинул голову и рассмеялся, а перед тем как выпить, выкрикнул тост с сексуальным ирландским акцентом. Я не знала, что именно он сказал, но мне нравилось, как это прозвучало, и я решила, что возможно, пора попробовать что-то другое.

Когда официант вернулся, чтобы принять мой заказ на второе блюдо, я отказалась и попросила счёт. Потом закажу еду в номер. Мои аппетиты поменялись.

Я подождала, пока блондин сядет обратно, и позволила своему взгляду задержаться на нём. Как только он повернётся в мою сторону, мой подбородок опустится, и я взгляну из-под бровей с блеском вызова, обещанием дикой натуры. Я вложу в свои глаза всё, что чувствую, позволю этому набрать интенсивности и устремиться в его сторону. Голод, неудовлетворённая энергия, отчаянно нуждавшаяся в выходе, боль, горе, страсть, одиночество, рождённое не из слабости, а из аппетита сильной молодой женщины, ищущей равного ей в чувственности, интеллекте и компетентности. Я не пошлю это к нему, нежно петляя между гостями, деликатно и интригующе.

Я шарахну этим по нему.

Я с бесстрастной свирепостью скажу ему: «Я хочу тебя. Приди в мою постель. Никаких извинений, никакого эго, никаких игр. Лишь голод, похоть и пламя моей страсти, и я буду добра, пусть и необязательно нежна, и ты никогда не забудешь эту ночь».

Голова блондина начала поворачиваться в мою сторону, и напрягшись от аппетитного предвкушения, я слегка опустила подбородок.

Как раз когда его взгляд собирался столкнуться с моим, за столик рядом с ним внезапно скользнул другой мужчина, заслонивший мне блондина своим тёмным и мощным телом. Он сказал что-то мужчине, ударил его кулаком по плечу, словно в знак утешения, затем повернул голову и сцепился взглядами со мной.

Серьёзно говорю, сцепился.

Я была поймана, захвачена, околдована, заворожена, не в силах отвернуться. Я беспомощно смотрела в глаза тёмные как вороное крыло, в лицо скорее грозное, нежели привлекательное, и поняв, что он опутал меня, он прикусил кончик языка между зубами в улыбке, которая так и сочилась вызовом, и швырнул в меня через всю комнату слова острые, как ножи.

Он сказал: «Я хочу тебя. Приди в мою постель. Я знаю, какой дикой ты жаждешь быть. Я встречу тебя в тех необузданных землях, и я буду добр, но не нежен, ибо нежность не то, чего ты жаждешь. Ты хочешь почувствовать себя интенсивно, опасно живой, восстановить мечты, которые тебе пришлось отринуть, веру, которую ты потеряла, силу, которой тебя лишили непрекращающиеся, обыденные требования мира. Трахни меня, женщина. Я дам тебе это всё и больше, и ты никогда не забудешь эту ночь».

Дыхание вылетело из моих лёгких бессвязным звуком, и на мгновение я не могла сформировать ни единой мысли.

Затем, когда мой мозг прояснился, вспыхнула первая мысль. Как он смеет вмешиваться в мой момент сильной, агрессивной женщины, контролирующей собственную жизнь? Я оскорбилась так, словно…

О Боже, он вставал, прихватив бокал со своим напитком, и направлялся ко мне, и я понятия не имела, как пропустила его, пока сканировала ресторан. Присутствие, которое он источал, ошеломляло сильнее, чем четверо других мужчин вместе взятые.

Дюжины голов поворачивались, провожая его взглядом, пока он шёл ко мне, и у меня сложилось внезапное впечатление, что сегодня вечером в Криолло происходило что-то, чего я не понимала. Словно нити связности сшивали воедино каждый момент, минувший с тех пор, как я вошла в ресторан, со всеми людьми в том помещении, и все остальные, кроме меня, явно видели эту материю ночи.