Дом Цепей

За доспехами, на деревянной стенной полке, можно было увидеть кольчужные перчатки. Рядом тускло поблескивал простенький шлем, едва годный на то, чтобы прикрыть макушку головы. От него, подобно руке с узловатыми пальцами, отходили узкие пластины, защищавшие нос, щеки и подбородок. От шейного кольца, на манер рачьего хвоста, тянулся кольчужный шлейф.

Остановившись на пороге небольшого, с низким потолком помещения, где хранилось оружие, Резак смотрел, как облачается Дарист. Он никак не мог поверить, что доспехи, которым явно не одна сотня лет, могли принадлежать седовласому тисте анди, поведением своим более напоминавшему рассеянного ученого, нежели воина. Чего стоили одни его янтарного цвета блуждающие глаза. Да небось у этого старика и кости уже хрупкие. Недаром он ступает медленно и осторожно. Как же Дарист будет сражаться?

«Но я же сам убедился, насколько силен этот старый тисте анди, — мысленно отвечал себе Резак. — Да и в ловкости ему не откажешь. Вон как передвигается: грациозно и сосредоточенно, ни одного лишнего движения. Может, подобное присуще всем представителям этого народа?»

Юноше невольно вспомнился Аномандер Рейк, и сердце его тревожно сжалось.

Дарист застыл возле своих доспехов, озадаченно поглядывая на них. Казалось, он забыл, как их надевать.

— Скажи, а этих тисте эдур… много? — осведомился Резак.

— Ты ведь не это хотел спросить. Тебя волнует, переживем ли мы их нападение. Сомневаюсь. Пять кораблей сумели выдержать натиск бури. Два пристали к острову. Их могло бы быть и больше, но по пути сюда тисте эдур случайно натолкнулись на малазанский флот. Мы с Пуральских скал наблюдали за этой битвой. — Старик повернулся к даруджийцу. — Твои соплеменники храбро сражались. Тисте эдур никак не ожидали от них такой отваги.

— Морское сражение между малазанцами и тисте эдур? Что же ты мне раньше не сказал? Когда оно случилось?

— Где-то неделю назад. Малазанских кораблей было всего три. Они затонули, но каждый сумел потопить по одному вражескому судну. У людей были искусные чародеи. Мы просто восхищались, следя за их магическими ударами.

— И вы просто глазели на битву, даже не попытавшись помочь малазанцам? — удивился Резак. — Вы же знали, что тисте эдур вторгнутся на ваш остров.

Дарист с невероятной легкостью поднял доспехи.

— Мы больше не покидаем остров. Давно, много десятилетий назад, мы решили отгородиться от всего мира.

— Почему?

Тисте анди не ответил. Он облачался в кольчугу, и это сопровождалось странным шелестящим звуком, напоминающим плеск льющейся воды. Потом Дарист потянулся за мечом.

— У тебя такой меч, что того и гляди переломится от первого удара, — усмехнулся Резак.

— Не переломится. У этого меча много имен, — сказал Дарист, снимая оружие с крючков. — Возмездие — так назвал его создавший. На нашем языке — Т’ан Арос. Но я называю его К’орладис.

— А это слово что значит?

— Горе.

Резаку стало зябко.

— Кто выковывал этот меч?

— Мой брат, — ответил Дарист, убирая оружие в ножны и привешивая их к поясу. — Потом он нашел себе другой… более подходящий для его натуры, — добавил тисте анди, берясь за кольчужные перчатки. Он вдруг повернулся, смерил Резака взглядом и снова отвернулся. — У тебя под одеждой пара кинжалов. Ты искусно ими владеешь?

— Довольно искусно, но мне не нравится проливать кровь.

— А для чего еще они созданы? — удивился старик, прилаживая шлем.

Ответа Резак не знал.

— Ты намерен сражаться с тисте эдур? — спросил Дарист.

— Да, потому что они посягают на Трон.

— Но ведь это не твоя битва, человек. С чего ты решил вступить в сражение?

— На моем родном Генабакисе Аномандер Рейк и его соплеменники примкнули к войне против Малазанской империи. Их эта война никак не касалась, но они сражались.

Юношу удивила странная, почти ехидная улыбка Дариста.

— Занятно слышать. Ну что ж, Резак, будем драться бок о бок. Но я тебя уже предупредил: эта битва может оказаться для нас последней.

— Надеюсь, что не окажется.

Они покинули оружейное помещение и, пройдя по широкому коридору, попали в другой — узкий, показавшийся Резаку туннелем, пробитым в гигантском стволе черного дерева и имевшим легкий наклон вверх. Внутри было сумрачно.

Резак шел позади тисте анди. Доспехи старика издавали странный звук, напоминавший шум дождя на морском берегу. Внезапно туннель оборвался, выведя их на дно отвесного колодца. Грубая лестница, сделанная из корней, вела наверх, туда, где бледнел пятачок света.

Дарист поднимался медленно, соизмеряя каждый свой шаг. Юноше не терпелось поскорее выбраться наверх. Он злился на тисте анди, пока вдруг не сообразил: «А куда спешить? Навстречу собственной погибели?» От этой мысли все тело охватила странная апатия. Теперь уже Резаку приходилось напрягать силы, чтобы поспевать за стариком.

Наконец они выбрались на каменные плиты, густо усеянные листьями. Сквозь узкие окошки и трещины в пыльное пространство пробивались солнечные лучи. Похоже, буря не затронула это место. Одна из четырех стен строения почти целиком рухнула. К ней-то и направился Дарист.

Резак поспешил следом.