Дом Цепей

Калам присел на корточки, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

— По этой веревке они и спустились, — пояснил стоявший рядом сержант Канат.

— Не иначе, как Худ дернул капитана и лейтенанта туда полезть, — отозвался Калам. — Только зачем? Детское любопытство проснулось?

— Если убрать факелы, увидишь на дне свечение. И не только. Там кто-то лежит. Похож на человека, но ростом вдвое выше.

— Что значит «похож на человека»?

— То и значит… Лежит в полном боевом облачении, раскинув руки.

— Так убери факелы. Я хочу взглянуть.

— Да ты никак мне приказываешь, капрал? Между прочим, твой дружок-демон исчез. Как сквозь землю провалился.

— Демонам это свойственно. По-моему, тебе и остальным солдатам нужно лишь радоваться его исчезновению. Слушаю я тебя, сержант, и все больше убеждаюсь: засиделся ты в этой крепости. Не удивлюсь, если у тебя голова разучилась соображать. Не волнуйся, я прекрасно помню, какое место ты отвел мне в своем отряде, и вот что тебе скажу. — Калам повернулся к сержанту. — Я не был и не буду солдатом твоего отряда. Я — сжигатель мостов, а ты — из Ашокского полка. Если этого тебе мало… что ж, назову свое прежнее звание: командир пятерни, как в «Когте» именуют отряды. А потому отдавать мне приказы могут лишь трое: командир когтей Шик, адъюнктесса и сама императрица… А теперь повторяю: убери отсюда эти факелы!

Канат вдруг улыбнулся.

— Хочешь встать во главе нашего отряда? Изволь, я готов передать тебе командование. Но с Ирризом мы намерены расправиться сами.

Он потянулся и снял со стены первый из нескольких чадящих факелов.

Странная покладистость Каната насторожила Калама.

«Они дождутся, пока я усну, а там… Боги милосердные. Мне куда спокойнее действовать в одиночку. И куда только подевался этот проклятый демон?»

— И вот еще что, сержант. После того как ты соберешь факелы, предупреди своих, чтобы готовились в путь. Мы уходим отсюда.

— А как же капитан и лейтенант?

— Либо утонули, либо подземная река их куда-то унесла. Сомневаюсь, что они вернутся.

— Ты не можешь этого знать, ибо…

— Давай рассуждать логически, Канат, — перебил его Калам. — Эти двое пропали не сегодня. Если они вдруг остались целы, значит выбрались на поверхность в другом месте. Хотя сам я в это мало верю. Довольно препирательств, сержант. Действуй.

— Так точно… слушаюсь.

Держа в каждой руке по факелу (остальные он погасил), Канат побрел наверх. Калам остался возле пролома в полном одиночестве. Он слушал затихающие шаги сержанта и ждал, когда глаза привыкнут к темноте.

Далеко внизу, на глубине, светился тот самый неведомый воин в доспехах, о котором рассказывал сержант. Смутная фигура, дрожащая под бурным течением подземной реки.

Убийца вытянул веревку, прикинув ее длину. Двадцать локтей. На самом деле она гораздо длиннее, просто часть веревки обмотана вокруг копий. Тогда Калам нашел увесистый обломок камня, привязав его к холодному как лед нижнему концу веревки. Такой тяжелый булыжник не улетит в сторону, и веревка наверняка дотянется до таинственной светящейся фигуры.

Камень стремительно рухнул вниз, увлекая за собой веревку. Тяжело заскрипели копья. Наконец веревка размоталась на всю длину. Калам пригляделся. Он рассчитывал, что булыжник опустится прямо на грудь великана. Должно быть, так же рассуждали и капитан с лейтенантом. Как бы не так! Камень находился совсем близко, однако висел в воздухе.

«Ох и огромен же ты, мерзавец, — подумал убийца. — Но ничего, я до тебя доберусь».

Не зная, что еще предпринять, Калам взялся за верхний конец веревки и вдруг обнаружил, что та привязана к копью не впритык, в запасе оставалось еще несколько локтей. Он быстро расширил петлю и, держа веревку обеими руками, стал опускать ее глубже. Течение относило камень в сторону, но Калам все же добился своего. Теперь камень лежал на груди великана.

«Худ меня побери. Ничего себе высота, если отсюда мой булыжник видится крошечным камешком!»

Светящаяся фигура была громадной, втрое выше человеческого роста. Капитан с лейтенантом не угадали ее истинных размеров. Возможно, это стоило им жизни.

Калам еще немного полюбовался на странный свет, идущий из глубины, а затем стал поднимать камень наверх.

И вдруг рука великана ухватила веревку, потянув ее на себя. Калам не успел отпрянуть от пролома. Чтобы не упасть, убийца вцепился в связку копий. Великан дернул снова. Копья треснули и обломились, будто прутики. Сжигатель мостов полетел в ледяной поток, продолжая цепляться за веревку.

Вода обожгла его холодом, уши заложило. Руки великана поймали Калама и потащили беднягу вниз. Сквозь широкую сетку забрала на него глядело звероподобное лицо. Вернее, клочья лица. И зубы рта, не имевшего губ.

В мозгу прозвучали слова гиганта: «Те двое ускользнули от меня… но ты никуда не денешься. Я очень голоден».

«Ах, голоден? — мысленно переспросил Калам. — Вот тебе на закуску!»

И всадил оба кинжала в грудь великана.