Дом Цепей

С внешней стороны круга все так же перемигивались огоньки. Язычки пламени не представляли никакой угрозы, но Онрак уже ощущал приближение божества тисте лиосан… либо сущности, прятавшейся под этим обличьем. Осторожной, недоверчивой, но не по отношению к сенешалю. Просто дух был вынужден подойти к самому краю этого мира и потому проявлял бдительность.

Предложив богу свою кровь, Джорруд окончательно выстроил «мост силы» между ним и собой. Вряд ли сенешаль слышал сейчас цокот копыт. Всадники тисте лиосан остановились неподалеку. Один из них держал поводья его лошади.

Из недр своих полусгнивших лохмотьев Онрак извлек серповидный обсидиановый ножик, у которого острой была лишь внутренняя кромка, и подал его Труллю.

— Когда скажу, надрежешь себе руку. Хватит нескольких капель.

— Я думал, ты сам… — нахмурился тисте эдур.

— Мне нельзя будет отвлекаться.

— Отвлекаться? На что?

— Долго объяснять. Сделаешь, как я велел.

Чувствовалось, что происходящее совсем не по нраву Труллю. Он нахмурился еще сильнее, но спорить не стал. Открыв ящик, тисте эдур положил туда обе «ругани», закрыл крышку, повесил груз «гостинцев» на плечо и только тогда потянулся за обсидиановым ножиком.

Стена пламени, окаймлявшего круг, постепенно вырастала. Да, это был огонь Куральда Тирлана, однако Взошедший, который разжег его, не показывался. Онрак вновь задумался об истинном происхождении этого божества. Раз оно избрало своей пищей чистоту намерений тисте лиосан, то его природа, скорее всего, довольно проста и упряма.

Простота, упрямство, кровь. Дух, которого тисте лиосан искренне принимали за Озрика, был весьма древним, возможно первобытным. Когда-то ему поклонялась лишь горстка дикарей. Тогда хватало таких сущностей. На самом деле никакой силой они не обладали; мощью их наделяли те, кто им молился, кто вырезал их лики на скалах, на стенах пещер, на древесной коре или просто рисовал на песке.

Смертные щедро питали их своей силой… но одни племена вымирали, другие рассеивались, третьих поглощали более могущественные соседи. Тайный язык знаков забывался. В пещерах уже не горели жертвенные костры и не били барабаны. Лишенные пищи, духи хирели и исчезали в небытии. Однако не все. Кому-то удавалось перетянуть на себя силу нового племени. В общем-то ничего особенного. Онрака удивляло не это, а собственная воодушевленность. То, с каким пафосом он мысленно произносил слова, от которых сводило изуродованное горло.

«Тисте лиосан чисты и искренни в поклонении своему богу. А их бог… тоскует по давним временам, которые уже никогда не вернутся. Пролитие крови — опасная игра. Скоро мы все в этом убедимся».

Сенешаль издал пронзительный крик, и стена пламени стала стремительно подниматься. Огонь таил в себе необузданную силу. Джорруд раскрыл пальцы левой руки. Внутри круга заметался ветер. Запахло талым снегом и соломой. То был запах весны в северных краях.

— Пора! — бросил Труллю Онрак.

Тисте эдур полоснул себя по левому запястью и недоверчиво взглянул на рану. Надрез был совсем тонким, но удивительно глубоким. Вскоре появилась кровь. Ее струйки быстро потекли вниз по сероватой коже.

В огне возникли очертания портала. Какие странные врата… Они были круглыми, и от них во все стороны уходили причудливо изогнутые туннели, которые вели в вечность. Между туннелями бушевал хаос; пламя там имело какой-то странный серый оттенок. У Трулля Сенгара подкашивались ноги, и Онраку пришлось подхватить спутника. Из левого запястья тисте эдур хлестала кровь, будто некая невидимая сила стремилась выдавить ее из тела всю, до последней капли.

Онрак оглянулся через плечо. Монок Ошем стоял один. Под ветрами Телланна его голова склонилась набок. Ветер трепал серебристую подкладку капюшона. За шаманом мелькнули фигуры Ибры Голана, Олара Шайна и Харана Эпала. Мелькнули и исчезли в одном из огненных туннелей.

Соплеменники Джорруда бежали к распростертому, не подающему признаков жизни телу своего командира.

Обрадованный тем, что остальным сейчас не до них с Труллем, Онрак притянул тисте эдур к себе и, как мог, обнял одной рукой.

— Держись за меня, Трулль Сенгар, — хрипло произнес он. — Держись, но левую руку оставь свободной.

Пальцы Сенгара крепко вцепились в изодранный плащ Онрака, потянув товарища вниз. Т’лан имасс высвободился из объятий тисте эдур и коснулся его запястья. Живая кровь обожгла ему кожу, давно забывшую боль. Онрак едва не отпрянул — до того ему стало мучительно. Усилием воли он заставил себя еще крепче сжать запястье Трулля и приблизился к нему почти вплотную.

— Теперь слушай, — зашептал Онрак. — Я, Онрак, некогда принадлежавший к клану Логроса, но ныне чуждый Ритуалу, обещаю верно служить тебе, Трулль Сенгар из народа тисте эдур. Я клянусь защищать твою жизнь. Клятву эту отменить невозможно… А теперь выведи нас отсюда!

Их руки скрепила кровь тисте эдур. Онрак подтащил Трулля к одному из петляющих туннелей. Они оба прыгнули внутрь.