Дом Цепей

Краешком глаза Онрак заметил, что Монок Ошем пустился вдогонку. Но расстояние было слишком велико, а сила магического обряда уже начала слабеть и таять. Видя это, шаман скользнул в свое тело одиночника: теперь за дерзкими беглецами несся крупный зверь.

Онрак намеревался высвободить руку, чтобы схватить меч, задержать одиночника и дать Труллю спастись. Однако тисте эдур сразу все понял и не захотел бросать товарища. Он тащил т’лан имасса вперед. Онрак не удержался на ногах и упал.

Монок Ошем превратился в здоровенную обезьяну с пятнистой серо-черной шкурой. Сморщенная морда, налитые кровью глаза, разинутая пасть, обнажившая длинные клыки. Зверь жаждал убивать… Но боги или судьба распорядились по-иному: Монок Ошем исчез, поглощенный вихрем хаоса.

Онрак ударился о жесткую землю. Под ним заскрежетали камешки. Рядом, стоя на коленях, застыл Трулль Сенгар. Падение расцепило их руки. Тисте эдур глядел на свое запястье. От раны остался лишь тонкий белый шрам.

Над головой сияло одно-единственное солнце. Никаких лун, никаких меняющихся красок небосвода. Они вернулись в свой привычный мир.

Т’лан имасс медленно встал.

— Нужно поскорее выбираться из этих мест, — сказал он Труллю. — Мои соплеменники обязательно пустятся за нами в погоню. Возможно, остался только Монок Ошем, но он ни за что не успокоится.

— Остался только Монок? — переспросил Трулль. — А куда же подевались остальные?

— Тисте лиосан слишком поздно догадались. Вмешательство Телланна ослабило внимание сенешаля. К такому тисте лиосан готовы не были. А Ибра Голан, Олар Шайн и Харан Эпал вошли в Куральд Тирлан.

— Зачем же они полезли на чужой магический Путь? — удивился тисте эдур.

Онрак пожал одним плечом.

— Да чтобы убить бога тисте лиосан, вот зачем.

Громадную яму с отвесными стенами окружал густой слой серого пепла. Из него торчали кости, обломки оружия и доспехов. Похоже, здесь полегла целая армия. Теперь уже не узнаешь, то ли эта армия охраняла вход в портал, то ли гналась за кем-то по магическому Пути.

Лостара Йил по самые икры утопала в пепле. Она осталась на тропке. Жемчуг осторожно ходил среди костей, то и дело нагибаясь, чтобы поднять и разглядеть очередной обломок. У Лостары першило в горле. С каждой минутой она все больше ненавидела Имперский Путь.

— На первый взгляд здесь все по-старому, — сказал Жемчуг. — Но стоит присмотреться, и замечаешь множество перемен. Я уже ходил по этой тропе прежде. Тогда тут не было ни развалин, ни костей, ни ямы.

Здесь не дули ветры, перемещающие пепел. Однако кости и прочие свидетельства битвы каким-то образом все-таки поднимались на поверхность. Хотя почему бы и нет: если подобное происходит в пустыне, среди песков, то почему бы и пеплу не вести себя точно так же? В любом случае некоторые развалины впечатляли. Обширные куски площадей, мощенных плитами, и что удивительно — плиты эти совсем чистые, даже без налета пыли. Или взять высокие накренившиеся башни, похожие на обломки гнилых зубов. А мост, под которым нет никакой реки? Его камни уложены столь плотно, что между ними даже самый тонкий нож не просунешь.

Отряхивая пепел с перчаток, Жемчуг вернулся на тропу.

— Ничего не скажешь, любопытное зрелище.

Лостара откашлялась и выплюнула комок серой слюны.

— Лучше найди портал, чтобы поскорее выбраться из этой гнусной серости.

— Похоже, моя дорогая, боги благоволят нам. Я нашел портал, причем действующий.

Лостара нахмурилась. Женщина чувствовала: коготь ждет от нее вопроса, однако ей не хотелось ни о чем его расспрашивать.

— Увы, я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, — лукаво улыбнувшись, продолжал Жемчуг. Кивком головы он указал на яму. — Как мне ни жаль, но других врат поблизости нет. Мы оказались перед малоприятным выбором: либо брести дальше, рискуя, что ты надорвешь легкие себе кашлем, пока мы ищем другой портал, либо… прыгнуть в этот.

— И выбор ты оставляешь за мной?

— А почему бы и нет? Я подожду, пока ты примешь решение.

Лостара обвязала шарфом половину лица, прикрыв нос и рот, после чего подтянула лямки заплечного мешка и… направилась к яме. Жемчуг двинулся следом.

— Часто бывает трудно разделить мужество и глупость, — заметил он.

— Когда речь идет о событиях прошлого, это легче, — ответила Лостара, отбрасывая с дороги остатки грудной клетки с торчащими ребрами. Она тут же пожалела о своей поспешности, ибо вместе с ребрами в воздух поднялось облако пепла. — Кстати, ты не знаешь, кем были эти бедняги-солдаты?

— Даже при всей моей необычайной наблюдательности и непостижимо глубокой сообразительности, я не в состоянии ответить тебе, дорогая. Никаких признаков, позволяющих сделать логическое умозаключение. Ну трупы и трупы. Судя по всему, человеческие. Единственное, что могу сказать: раз они сражались, увязая в пепле, это значит…

— Что огонь, оставивший этот пепел, полыхал здесь до их появления, — сердито перебила его Лостара. — Возможно, они попали в самое пекло, или же их занесло сюда случайно, как и нас.

— Не исключено также, что они появились из той самой ямы, в которую мы с тобой сейчас направляемся.