Дом Цепей

В дальнем конце коридора послышалось негромкое пение. Калам поморщился. Может, лет через триста Могора и научится петь, но сейчас… Он порылся в заплечном мешке и достал оттуда другую рубашку. В это время дверь шумно распахнулась. На пороге стояла супруга хозяина с деревянным ведром и метлой на длинной ручке.

— Он ведь был здесь! Только что! Говори, куда он делся?

— Сама ищи своего мужа. Я его уже давно не видел.

— Он должен был прибраться в кухне!

— Ты что, целые дни напролет гоняешься за тенью Искарала Прыща? И это все, чем ты занимаешься?

— Думай, что говоришь! — завопила в ответ Могора. Она подскочила к Каламу, держа метлу, словно боевое копье. — Разве я одна бываю в кухне? О, тогда бы она у меня сверкала как стеклышко!

Калам отступил, вытирая с лица капли слюны, но женщина не унималась.

— Ах ты, наглец! Думаешь, твоя еда появляется сама по себе? Или ты решил, что боги Тени готовят ее из воздуха? И вообще, разве я приглашала тебя сюда? Ты кто вообще такой? Мой гость? Или, может, ты считаешь меня девкой-служанкой?

— С чего ты взяла?

— Закрой рот! Здесь говорю я, а ты изволь слушать и молчать!

Она сунула ведро и метлу Каламу в руки и тут вдруг заметила детеныша бхо’карала, успевшего забраться на подстилку. Могора по-кошачьи припала к полу и поползла. Скрюченные пальцы потянулись к несчастному зверенышу.

— А-а, вот ты где, — зловеще произнесла старуха. — Везде успел нагадить. Ничего, это скоро закончится!

Калам преградил ей путь.

— Довольно уже с меня твоих выкрутасов. Иди отсюда.

— Заберу своего любимца и уйду.

— Любимца? По-моему, тебе не терпится свернуть ему шею.

— С чего ты взял? — передразнивая гостя, спросила Могора.

Калам отбросил ведро и метлу.

«Кто бы мог подумать? Я защищаю какого-то шелудивого бхо’карала от старой ведьмы!»

Из коридора донесся топот множества ног.

— Оглянись назад, Могора! Бхо’каралы своих в обиду не дают. Тебе одной с ними не справиться.

— Мерзкие твари! — зашипела старуха. — Искаралово отродье. Вечно подглядывают за мной. Это они помогают ему прятаться от меня!

И с воплем выбежала из комнаты. Бхо’каралы тоже дружно завопили и бросились врассыпную. Одна самка успела-таки прошмыгнуть между ног Могоры, подбежать к койке, схватить своего детеныша и выскочить обратно.

Вопли старухи становились все тише.

— Хи-хи, — раздалось у Калама за спиной.

Убийца обернулся. Из затененного угла вышел Искарал Прыщ. Он был весь в пыли. На костлявом плече висел мешок.

— Послушай, жрец, я достаточно уже нагостился в твоем сумасшедшем доме, — хмуро заявил ему Калам. — Пора мне уходить отсюда.

— Согласен, дорогой. — Старик вскинул голову и пригладил последнюю жиденькую прядь волос, оставшуюся у него на голове. — Я устал, и он может уходить. Я ведь отпущу его? Ну конечно. Я открою дверь и щедро разбросаю горсти золотого песка на его пути: «Ступай поскорее наружу, в мир, который тебя уже заждался». Этот простак ничего не заподозрит. Он будет думать, что уходит отсюда по своей воле. Все так, как и должно быть.

Искарал Прыщ вдруг улыбнулся и стал развязывать мешок.

— Я оставил тебе горсть бриллиантов. Трать их, как заблагорассудится, но помни: ты должен пройти сквозь Вихрь и очутиться в самом сердце Рараку.

— Именно это я и намереваюсь сделать, — сказал Калам, принимая от хозяина башни увязанные в тряпку бриллианты. — Не думаю, что ты станешь чинить мне препятствия, хотя с твоим извращенным умом всякое возможно. Но… как мне проникнуть сквозь Вихрь, не будучи замеченным?

— А ты еще не догадался? Конечно же, с помощью избранника Престола Тени, верховного жреца, которому подчиняются Меанас, Рашан и Тир… Искарала Прыща. Что такое Вихрь? Это богиня, а ее глаза не могут одновременно уследить за всем… Быстро собирай свои пожитки. Нужно торопиться. Моя жена скоро вернется, а я учинил такой разгром у нее на кухне. Да пошевеливайся уже!

Магический Путь вывел их под тень скалы. Вовсю светило солнце. Гудящая стена Вихря была всего в какой-нибудь сотне шагов. Искарал Прыщ направился было туда, но Калам догнал жреца, схватил его за руку и заставил повернуться.

— Послушай, это пение сведет меня с ума! Откуда оно исходит? Там, в башне, я думал, что это вопли Могоры.

— Дурень, Могора вообще не умеет петь! Я ничего не слышу, кроме воя ветра и шелеста песков! Ты никак помешался?.. Он сбрендил? Может, да. А может, и нет. Солнце расплавило ему мозги, и теперь они вытекают по капельке… Нет, конечно, дело не в солнце. Его донимает песня. Таннойская песнь, и не более того. Но все равно он уже частично тронулся умом. Песня и рассудок — не одно и то же. Они никак не связаны между собой, но в равной степени способствуют выполнению замыслов моих повелителей. Точнее, должны способствовать. Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Проклятая земля! Неугомонная Рараку! Вот уж воистину неугомонная!

Калам отпихнул бормочущего жреца и двинулся к стене Вихря. Прыщ поплелся следом.

— Как ты собираешься осуществить свою уловку, жрец?