Дом Цепей

Корболо отодвинул спящую женщину, бесцеремонно схватив ее за волосы (все равно ничего не чувствует), и встал. Он допил вино, спустился по нескольким ступенькам невысокого помоста и прошел в соседнее помещение, скрытое за шелковыми занавесками.

Там расхаживал взад-вперед Камист Релой. Его голова была запрокинута назад, а руки производили странные движения, как будто он танцевал.

Корболо прислонился к опорному столбу и некоторое время с язвительной усмешкой наблюдал за высшим магом.

— Который из твоих многочисленных страхов владеет тобой сейчас, дорогой Камист? Впрочем, можешь не отвечать. Утешать тебя я все равно не собираюсь.

— А меня удивляет твоя глупая самоуспокоенность, — раздраженно произнес чародей. — Или ты думаешь, что мы с тобой — единственные умные люди?

— Смотря где, Камист. Если ты имел в виду весь мир, то, конечно же, нет. А вот в Рараку — вполне возможно. Ну скажи, кого нам бояться? Ша’ик? Ты и сам видишь, в кого она превращается. В безмозглую куклу. Богиня пожирает ее разум, и Ша’ик все меньше и меньше понимает, что творится у нее под самым носом. Или ты боишься богиню? Уверяю тебя, она едва ли нас замечает. Обыкновенная подозрительность, которую она проявляет по отношению ко всем и каждому. Итак, кто остается? Л’орик? Я достаточно перевидал людей, подобных ему: окружают себя завесой таинственности, а за ней — пустота. Пустоту всегда скрывают тщательнее всего. Одно сплошное притворство, уж поверь мне.

— В отношении Л’орика ты не прав, но вот он-то как раз меня не беспокоит.

— Тогда кто тебя волнует? Призрачные Руки? Тому было бы пойло из хен’бары, а на все остальное наплевать. Леомана сейчас здесь нет, а когда он вернется, я найду ему достойное занятие. Тоблакай? Этого мы, скорее всего, вообще больше не увидим. Остается один Бидитал. Фебрил клянется, что перетянул его на нашу сторону. Поладить с Бидиталом не так уж сложно; нужно лишь разобраться, каково главное вожделение этого сластолюбца. Мы это знаем. Бидитал — раб своих извращений. Посули ему десять тысяч девчонок-сирот, и он начнет пускать слюни от удовольствия.

Камист Релой обхватил себя руками и продолжил расхаживать по устланному шкурами полу.

— Пойми, Корболо: меня тревожат не те, кого мы знаем. Гораздо опаснее те, кто находится среди нас, но кого мы не знаем.

Напанец поморщился.

— А сотен наших шпионов тебе мало? Не забывай: богиня Вихря зорко стережет свои владения и не пропустит чужаков.

— Ты мыслишь слишком прямолинейно, Корболо. Задай свой вопрос еще раз, но в ином ключе. Прими в расчет подозрения богини относительно нас и наших замыслов.

И тут Корболо Дом потерял терпение. Он размахнулся, готовый ударить своего сподвижника, но рука застыла в воздухе. Нет, Камист Релой вовсе не выставил магическую защиту; он даже не заметил поползновений Корболо. Просто до напанца вдруг дошел смысл сказанного. Его глаза округлились. Он замотал головой, как будто слова чародея были назойливой мухой.

— Нет! Это уже слишком. Неужели ты думаешь, что она позволит проникнуть сюда кому-то из когтей?

— Я этого не говорил. Но полностью исключать такой возможности нельзя. Богиня не вездесуща.

— Но зачем это ей нужно?

— Послушай меня, Корболо. Мы — «Истребители собак». Мы убили Колтейна, уничтожили Седьмую армию и легионы, находившиеся в Арэне. У нас есть кадровые маги. Наконец, кто будет командовать армией в день решающей битвы? Разве у «Когтя» мало причин, чтобы ударить именно по нам? Продержится ли Ша’ик, если мы все погибнем? Да и к чему убивать ее? Мы способны вести войну без нее и ее треклятой богини. Не впервой. Мы вот-вот…

— Довольно, Камист Релой. Теперь я понимаю суть твоих опасений. Ты боишься, что богиня пропустит какого-нибудь когтя сюда, чтобы расправиться с нами. С тобой, с Фебрилом и со мною. Забавное предположение, но мне плохо верится, что сие осуществимо. Богиня Вихря слишком неповоротлива, слишком подвержена вспышкам чувств, чтобы рассуждать последовательно и хладнокровно.

— Пойми, Корболо, ей и думать-то особо не надо. Достаточно лишь понять, в чем заключается предложение, и потом решить, соглашаться или нет. От богини не требуется ясности мышления. За нее все обмозгуют когти Ласин. Может, ты сомневаешься в уме Шика?

— Нет, — через силу признался напанец. — Я рассчитываю, что богиня Вихря не пойдет на общение с посланцами императрицы, будь то Шик или кто-то другой. Разве ты забыл, что богине требуется беспрекословное подчинение ее воле? А малазанцы на это не согласятся. Ты сам сотворил себе кошмар наяву, Камист, и теперь зовешь и меня присоединиться. Нет, высший маг, здесь я к тебе не примкну. Мы надежно защищены и слишком далеко продвинулись в своих замыслах, чтобы позволять себе беспокойство.