Дом Цепей

— Знаю.

— Ладно, это я еще успею. А пока, так и быть, согласна, чтобы ты прятался в моей тени.

— Спасибо, дорогая. Теперь иди вперед спокойным ровным шагом. Двигайся прямо на стену песка. И не забудь сощурить глаза. Мне очень не хочется, чтобы такие прекрасные, полные огня очи вдруг пострадали…

Лостара ожидала, что каждый шаг через стену Вихря будет даваться ей с боем. Ничего подобного: это оказалось не труднее обычной ходьбы по пустыне. Полдюжины шагов внутри охристых сумерек, и… перед нею открылась пустыня Рараку, на которую спускались настоящие сумерки. Лостара прошла еще чуть-чуть вперед, затем повернулась.

Улыбающийся Жемчуг стоял всего в шаге от нее, подняв руки ладонями вверх.

Лостара подошла к нему вплотную. Одна ее рука потянулась к затылку когтя, другая — значительно ниже. А их губы уже слились в поцелуе.

Еще через мгновение оба срывали друг с друга одежду.

«Вот так, и никакого сопротивления».

Лигах в четырех к юго-западу от этого места Калам Мехар проснулся весь в поту. Вокруг было темно. Кошмарные видения сна еще не выветрились из его сознания, а явь уже приготовила бедолаге новую пытку.

«Опять эта песня… Поднимается, нарастает, будто собирается весь мир схватить за горло».

Калам сел. У него отчаянно ломило кости. Сон в узком колодце был отнюдь не освежающим.

«Голоса… Они там, внутри песни… странные и почему-то знакомые. Похожие на голоса друзей, которые за всю жизнь не спели и куплета… Это боевая песнь, не предназначенная для услады слуха».

Калам развязал бурдюк и долго пил воду жадными глотками, стремясь смыть ощущение пыли во рту. Потом проверил оружие. К этому времени его сердце стало биться медленнее. Дрожь в руках прекратилась.

Пока он движется сквозь пространство теней, богиня Вихря вряд ли обнаружит его присутствие. А что такое ночь, как не одна сплошная тень? День убийца провел в надежном укрытии, ничем себя не выдав. Теперь оставалось незамеченным пробраться к развалинам древнего города, который Ша’ик сделала своей столицей.

Взяв мешок, Калам вылез наружу. Песчаная пелена делала звезды непривычно тусклыми. Рараку лишь внешне казалась непроходимой пустыней. На самом деле она состояла из множества пересекавшихся между собой троп и тропинок. Какие-то из них вели к пересохшим или отравленным источникам. Были и такие, что уводили к зыбучим пескам, где путника ждала верная смерть. А под тропками и тропинками залегали отрезки древних береговых дорог, когда-то соединявших острова большого, но мелкого залива.

Калам бежал ровной трусцой, и путь его пролегал по отлогим впадинам, где серыми скелетами высились окаменевшие остовы древних кораблей. Вихрь сорвал с Рараку песчаное покрывало, обнажив ее древнюю историю, уходящую на тысячи лет далеко в прошлое. Каламу вновь стало не по себе, как будто он вернулся в кошмар недавних снов.

«Проклятая песня!»

Однако убийца упрямо продолжал свой бег. Под ногами хрустели кости древних морских тварей. Ветер исчез. Воздух застыл. Через две сотни шагов опять начался подъем — нечто вроде пандуса, который вел на древнюю насыпную дорогу. Приглядевшись, Калам так и застыл на месте. Он почти припал к земле, крепко сжав рукоятки своих ножей.

По насыпной дороге двигалась колонна солдат. Они шли, склонив головы в тяжелых шлемах. Многие несли на себе раненых товарищей. В сумраке ночи тускло поблескивали их копья.

Калам прикинул численность колонны. Сотен шесть, не меньше. В самом центре на длинном древке плыло странное знамя с изображением грудной клетки человеческого скелета. Ребра были скреплены между собой кожаными ремешками. К ним были привязаны два человеческих черепа. От древка, словно ветви от ствола, во все стороны отходили оленьи рога.

Солдаты шли молча.

«Худ меня побери, да это же призраки!»

Убийца выпрямился, побежал вперед, взобрался на насыпь и встал на обочине, как мальчишка, глазеющий на проходящие мимо войска. Не будь они призраками, он мог бы протянуть руку и дотронуться до них.

— Он вышел из моря.

Калам вздрогнул. Язык был незнакомым, однако он понимал каждое слово. Оглянувшись назад, бывший сжигатель мостов изумился еще более. На месте каменистой равнины плескались волны. В отдалении он заметил пять кораблей. Три были охвачены пламенем, и от них отваливались пылающие куски. Четвертый корабль быстро тонул. Пятое судно выглядело безжизненным. На его палубе валялись мертвые тела.

— Солдат.

— Убийца.

— На этой дороге слишком много призраков. Как будто мало они нас донимали!

— Да уж. Дессимбалакис бросает против нас легион за легионом. Мы их убиваем, а у Первого императора находятся новые.

— Ты не совсем прав, Кульсан. Из Семи Защитников пятерых уже нет. Разве этого мало? Шестой тоже вряд ли оправится. Особенно теперь, когда мы прогнали черного зверя.

— Слушай, неужели мы все-таки выгнали его из нашего мира?

— Если Безымянные не врут, то да.

— И ты еще сомневаешься, Кульсан? Не из города ли мы сейчас возвращаемся? И не мы ли одержали там победу?

Солдаты удалялись, однако Калам сумел расслышать ответ скептически настроенного Кульсана: