Домби и сын

— Вотъ, любезный Павелъ, — сказалъ м-ръ Домби возвышеннымъ тономъ, — вотъ дйствительное средство наживать деныи и сдлаться истиннымъ Домби и Сыномъ. Ты уже почти человкъ.

— Почти, — отвчалъ ребенокъ.

Даже дтское волненіе не могло пересилить лукаваго, хотя вмст трогательнаго взгляда, какимъ сонровождался этотъ отвтъ.

На лиц м-ра Домби выступило неопредленное выраженіе досады, но въ эту минуту отворилась дверь, и его физіономія мгновенно приняла свой обыкновенный видъ.

— Дома ли д-ръ Блимберъ? — спросилъ мрь Домби.

— У себя, — отвчалъ человкъ, посматривая на Павла, какъ на маленькую мышь, которая теперь попадалась въ западню. На лиц лакея, отворившаго дверь, природа провела первые слабые штрихи постоянной улыбки, обличавшей врожденное скудоуміе, выражавшееся и въ его подслповатыхъ глазахъ. Но м-съ Пипчинъ приняла его за дерзкаго грубіяна и вспылила ужаснйшимъ образомъ:

— Какъ вы смете ухмыляться? — сказала м-съ Пипчинъ. — За кого вы меня принимаете?

— Я не смюсь и ни за кого не принимаю васъ, — отвчалъ озадаченный лакей.

— Невжа! — продолжала м-съ Пипчинъ, — ступайте, доложите, что пришелъ м-ръ Домби, не то я съ вами расправлюсь.

Подслповатый малый тихими шагами пошелъ съ докладомъ и скоро воротился пригласить гостей въ докторскій кабинетъ.

— Вы опять сметесь, — сказала м-съ Пипчинъ, проходя въ залу.

— Да не смюсь же я, сударыня, право, не смюсь.

— Что тамъ y васъ, м-съ Пипчинъ? — сказалъ м-ръ Домби, оглядываясь назадъ. — Пожалуйста, потише.

М-съ Пипчинъ усмирилась и, проходя мимо лакея, пробормотала только: "Ухъ, какой красавецъ!" Подслповатый парень чуть не заплакалъ отъ этого комплимента. Онъ представлялъ изъ себя воплощенную кротость и смиреніе; но м-съ Пипчинъ, посл перувіанскихъ рудниковъ, имла обычай нападать на всхь кроткихъ людей.

Докторъ сидлъ въ своемъ огромномъ кабинет, заваленный книгами и держа по глобусу на каждомъ колн. Надъ дверью стоялъ Гомеръ, a надъ каминомъ красовалась Минерва.

— Какъ ваше здоровье, сэръ? — спросилъ онъ м-ра Домби, — и каковъ мой маленькій другъ?

Величавъ и важенъ былъ голосъ дра Блимбера, какъ торжественный звукъ органа въ англиканской церкви. Когда онъ кончилъ, Павлу показалось, будто стнные часы перебили его рчь и начали вслдъ за нимъ повторять: ка-ко-въ-мой-ма-ле-нь-кій-другъ-ка-ко-въ-мой-ма-лень-кій-другъ, — и такъ дале, и такъ дале, до безконечности.

Не видя маленькаго друга изъ-за книгъ черезъ столь, д-ръ Блимберъ длалъ на своихъ креслахъ безполезныя покушенія разглядть его изъ-подъ стола. М-ръ Домби облегчилъ затрудненіе, взявши на руки своего сына и поставивъ его на другой большой столъ среди комнаты, прямо передъ глазами доктора.

— A! — сказалъ докторъ, величаво облокачиваясь на ручки креселъ. — Теперь вижу моего маленькаго друга. Какъ ваше здоровье, мой маленькій другъ?

Но стнные часы, не измняя формы привтствія, по прежнему повторяли: ка-ко-въ-мой-ма-лень-кій-другъ-ка-ко-въ-мой-ма-лень-кій-другъ!

— Очень хорошо, благодарю васъ, — сказалъ Павелъ, отвчая часамъ и доктору вмст.

— А! — сказалъ дръ Блимберъ, — Должны ли мы сдлать изъ него мужа?

Павелъ молчалъ. М-ръ Домби, обращаясь къ нему, спросилъ:

— Слышишь ли, Павелъ?

— Должны ли мы сдлать изъ него мужа? — повторилъ Блимберъ.

— Я желалъ бы лучше остаться ребенкомъ, — отвчалъ Павелъ.

— Неужели! — сказалъ докторъ. — Почему-же?

Ребенокъ сидлъ на стол съ любопытнымъ выраженіемъ невольной грусти. Онъ смотрлъ на доктора и въ то же время судорожно ударялъ одной рукою по колну, какъ будто у него выступали слезы, и онъ хотлъ подавить ихъ. Но другая рука его протягивалась все дальше и дальше до тхъ поръ, пока спокойно улеглась на ше Флоренсы. — Вотъ почему желалъ бы я остаться ребенкомъ, — какъ будто хотлъ онъ сказать, и слезы, долго удерживаемыя, ручьями полились изъ его глазъ.

— М-съ Пипчинъ, — сказалъ отецъ жалобнымъ голосомъ, — мн крайне непріятно это видть.

— Отойдите отъ него, миссъ Домби, отойдите, — проговорила старуха.

— Ничего, ничего! — сказалъ докторъ, ласково кивая головой и удерживая м-съ Пипчинъ. — Ничего: скоро его развлекутъ новыя впечатлнія, новыя заботы. Мы постараемся. Вы хотли бы, м-ръ Домби, чтобы маленькій мой другъ пріобрлъ…

— Все долженъ онъ пріобрсть, все, любезный докторъ, — отвчалъ м-ръ Домби твердымъ голосомъ.

— Да, — сказалъ докторъ, улыбаясь и прищуривая глаза. Онъ, казалось, наблюдалъ маленькаго Павла съ напряженнымъ любопытствомъ естествоиспытателя, — который собирался сдлать чучело изъ новаго животнаго.

— Да, — повторилъ докторъ съ нкоторою живостью, — именно такъ. Мы обогатимъ разнообразными познаніями нашего маленькаго друга и быстро подвинемъ его впередъ. Въ этомъ ручается моя опытность. Вы, кажется, говорили, м-ръ Домби, что сынъ вашъ еще совершенно двственная почва?

— Онъ готовился немного дома и y этой леди, — отвчалъ м-ръ Домби, указывая на м-съ Пипчинъ, которая вдругъ вытянулась при этомъ въ струнку, приготовившись какъ будто вызвать доктора на бой, если бы тотъ вздумалъ обвинить ее. — Кром этихъ предварительныхъ свдній, Павелъ еще ничего не умлъ и ничему серьезно не учился.