Домби и сын

Д-ръ Блимберъ слегка наклонилъ голову въ знакъ снисходительной терпимости къ нарушенію его педагогическихъ правъ со стороны м-съ Пипчинъ.

— Впрочемъ, — замтилъ онъ, потирая руками, — было бы пріятне начинать образованіе отъ первыхъ корней.

И тутъ онъ опять искоса взглянулъ на Павла, какъ будто сейчасъ же хотлъ напасть на него съ греческимъ алфавитомъ.

— Посл нашихъ предварительныхъ условій и переговоровъ, господинъ докторъ, — началъ м-ръ Домби, взглянувъ еще разъ на своего сына, — и посл этого свиданія, довольно продолжительнаго, я нахожу, что нтъ боле надобности отнимать y васъ драгоцнное время, и поэтому…

— Вы опять за свое, миссъ Домби! — брюзгливо проговорила м-съ Пипчинъ.

— Погодите на минуту, — сказалъ докторъ, — погодите. Позвольте представить вамъ мою жену и дочь, которыя въ домашней жизни поведутъ на Парнасъ нашего маленькаго пилигрима. Вотъ моя жена, м-съ Блимберъ, — продолжалъ докторъ, указывая на леди, которая вошла въ сопровожденіи степенной двицы, вооруженной очками, — a это, м-ръ Домби, дочь моя, Корнелія. М-ръ Домби, моя милая, — продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен, — ввряетъ нашей заботливости, видишь ли ты, нашего маленькаго друга?

М-съ Блимберъ, въ припадк учтивости къ м-ру Домби, по-видимому, не замтила маленькаго Павла и, останавливаясь къ нему задомъ, чуть не столкнула его со стола. Но при этомъ намек она оборотилась и съ восторженнымъ видомъ начала любоваться умными классическими чертами его лица.

— Завидую вамъ, сэръ, — сказала она, — поднимая глаза и обращаясь къ м-ру Домби, — чрезвычайно завидую. Сынъ вашъ, какъ пчела, пересаживается теперь въ отборный цвтникъ и будетъ питаться сладчайшимъ сокомъ растеній. Виргилій, Горацій, Овидій, Теренцій, Плавтъ, Цицеронъ: какіе цвты! какой медъ! Вы, конечно, м-ръ Домби, съ удивленіемъ встрчаете въ женщин… но я имю честь быть супругой такого мужа…

— Полно, моя милая, полно, — сказалъ д-ръ Блимберъ. — Какъ теб не стыдно!

— М-ръ Домби извинитъ пристрастіе жены, — сказала м-съ Блимберъ съ плнительной улыбкой.

— Вовсе нтъ, — отвчалъ м-ръ Домби, думая, вроятно, сказать, что тутъ в_о_в_с_е не было пристрастія.

— Притомъ я имю честь быть матерью, — продолжала м-съ Блимберъ.

— И какою матерью! — замтилъ м-ръ Домби, кланяясь съ нкоторымъ замшательствомъ миссъ Корнеліи.

— Если бы ко всему этому, — продолжала м-сь Блимберъ, — мн удалось познакомиться съ Цицерономъ, подружиться съ нимъ и побесдовать въ его Тускуланум — очаровательный Тускуланумъ! — я бы умерла спокойно.

Ученый энтузіазмъ, какъ извстно, очень заразителенъ. М-ръ Домби на половину поврилъ своей собесдниц, и даже м-съ Пипчинъ, вообще не расположенная имть о людяхъ хорошее мнніе, начинала думать, что Цицеронъ въ самомъ дл былъ прекраснйшій человкъ, и что, если бы судьба благовременно столкнула ее съ нимъ, благородный супругъ ея, охраняемый этимъ геніемъ, вроятно, не сломилъ бы себ шеи на перувіанскихъ рудникахъ.

Корнелія выразительно взглянула черезъ очки на м-ра Домби, какъ будто y нея было пламенное желаніе привести нсколько цитатъ изъ произведеній безсмертнаго генія. Но нечаянный стукъ въ двери помшалъ ей привести въ исполненіе это намреніе.

— Кто тамъ? — сказал ь докторъ. — Войди, Тутсъ, войди. Ты видишь м-ра Домби.

Тутсъ поклонился.

— Какое странное стеченіе обстоятельствъ! — продолжалъ д-ръ Блимберъ. — Передъ нами теперь начало и конецъ, альфа и омега. Это глава нашего заведенія, м-ръ Домби.

Не только глава, даже и плечи, могъ бы прибавить д-ръ Блимберъ, потому что молодой Тутсъ былъ гигантскаго роста, въ сравненіи съ прочими воспитанниками заведенія. Онъ растерялся, покраснлъ и оскалилъ зубы, увидвъ себя среди незнакомыхъ людей.

— Прибавленіе къ нашей маленькой академіи, любезный, — сказалъ докторъ. — Это сынъ м-ра Домби.

Молодой Тутсъ покраснлъ опять, и такъ какъ вслдъ за тмъ воцарилаеь торжественная тишина, то онъ счелъ необходимымъ сказать что-нибудь съ своей стороны.

— Какъ ваше здоровье? — воскликнулъ онъ, наконецъ, обращаясь къ Павлу, и воскликнулъ такимъ басистымъ, но вмст робкимъ, чуть не овечьимъ голосомъ, что если бы вдругъ ягненокъ зарычалъ, какъ левъ или тигръ, это чудо не озадачило бы такъ удивленныхъ зрителей.

— Объяви, Тутсъ, магистру Фидеру, — сказалъ д-ръ Блимберъ, — чтобы онъ приготовилъ необходимыя книги для сына м-ра Домби и назначилъ ему приличное мсто въ классной зал. Милая моя, — продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен, — м-ръ Домби, кажется, еще не видалъ дтскихъ опочиваленъ?

— Если м-ру Домби угодно взойти наверхъ, — сказала м-съ Блимберъ, — я очень рада показать ему владнія Морфея.

Съ этими словами м-съ Блимберъ, дама очень услужливая, съ чепчикомъ на голов изъ матеріи небеснаго цвта, вышла изъ дверей въ сопровожденіи м-ра Домби и Корнеліи. М-съ Пипчинъ послдовала за ними, озираясь во вс стороны въ надежд встртить негоднаго лакея грубіяна.