Домочадец

Потом с Востока подул свежий ветер. Поглощённый своим делом, Вальтер проспал час, когда его соотечественники бросились паковать багажи, желая перед смертью побывать на родине. Туристические агентства открыли сезоны ностальгических туров, и караваны автобусов потянулись в восточно-прусские круизы. Активизировались музеи и благотворительные фонды. Журналисты бросились разрабатывать запретные темы. Вальтер лично внёс несколько пожертвований на восстановление Кафедрального собора и передал десять подержанных компьютеров детскому дому. Он понимал, что с пустыми руками к обездоленным людям ехать не принято. Его агенты развили обширную благотворительную деятельность. Для жителей Раушена он снарядил три микроавтобуса с гуманитарными грузами. Однако автопоезд безнадёжно застрял на польско-российской границе. Людям Вальтера стоило огромного труда извлечь с таможенного склада поношенные вещи и медикаменты. Но средоточение его помощи пришлось на меня. Я был объектом его пристального внимания. Вальтер взялся продвигать меня в том направлении, которое хоть и было ему малознакомо, но гарантировало успех благодаря связям и солидному весу в гамбургском деловом бомонде. При этом Шмитц не боялся, что моя выставка может закончиться крахом. Он не стал обращаться к искусствоведам, дабы убедиться хотя бы в минимальной ценности моих работ.

Свои чувства по поводу возвращения родительского дома Вальтер не афишировал. Конечно, он тихо торжествовал, когда сидел в саду под рододендроном и работал с деловыми бумагами и почтой. Он наслаждался чистотой и уютом, когда перед сном расхаживал по дому в своей атласной салатовой пижаме, расшитой блёстками и бархатистыми звёздочками. Но он никогда не делал прилюдных громогласных заявлений по поводу личной победы над метаморфозами европейской истории, лишившей его семейной святыни.

…Утро выдалось замечательным. К полудню на пляж потянулись курортники. Из переполненных электричек валил цветной пёстрый люд и устремлялся на море. В кафе начались приготовления к обеду. Янтарные лавки ожидали немецких туристов. Агенты турфирм сидели в оживлённых местах за раскладными столиками. Фальшивил уличный саксофон. Лето перевалило через экватор.

Сегодня Вальтер планировал встретиться с неким Константиновым, который был сотрудником местного военного санатория и имел какое-то отношение к деловым интересам Шмитца в Дивногорске. К окружению Вальтера я относился равнодушно. Я несколько раз видел его мрачных деловых партнёров, которые приходили в дом с молодыми переводчиками и, встречая меня в саду, в лучшем случае считали меня подсобным рабочим. Сносно я относился лишь к Джулии. Она это чувствовала и даже считала, что я ей симпатизирую. Но это было не так. Полная и навязчивая в общении, она обладала неприятным свойством изматывать собеседника длинными нравоучительными монологами. Моему пребыванию в доме Шмитца она откровенно завидовала. Конечно, она не позволяла себе выражений типа «везёт же дуракам», но в подсознании эта популярная и в общем безобидная фраза её основательно терзала. Она никак не могла смириться с тем, что к некоторым «лоботрясам» приходят оглушительные успехи, в то время как таланты прозябают в нищете и неизвестности, предаваясь всевозможным порокам.

Джулию я встретил после обеда на вокзале.

– Если ты – домой, то нам по пути, – сказала она и взяла меня под руку.

Я шёл домой с кипой газет, купленных для Вальтера в вокзальном киоске.

– Сегодня в клубе – концерт. Вот приглашение. – Джулия достала из бордовой замшевой сумочки глянцевую открытку. – После концерта господин Шмитц организует в саду скромный банкет для своих деловых партнёров и просто друзей. Я буду переводить.

В приглашении, переведённом также на немецкий язык, обращение к Вальтеру выглядело так: «Глубокоуважаемый господин Шмитц! Приглашаем Вас и Вашего домочадца на концерт художественной самодеятельности, который состоится 21 июля 199… года в клубе военного санатория. Начало в 19 часов». Далее следовала замысловатая роспись начальника санатория.

Джулия была в восторге от предстоящего концерта. Общественные мероприятия, в которых ей дозволялось блеснуть знанием немецкого языка, кружили ей голову от заманчивой перспективы оказаться в центре внимания не последних в городе людей, подвластных благотворительной политике Вальтера.

– Ах, это вы? – удивлённо воскликнул Вальтер. – Что, уже пора?

Он стоял у крыльца и из пластмассовой лейки изливал журчащие водяные потоки на клумбу Вериной герани.

Джулия протянула Вальтеру приглашение, и он, не снимая оранжевых резиновых перчаток, ухватил за краешек открытку. Читал он вслух, умно шевеля дымчатыми вьющимися бровями.

– Ну что ж, идём, – решил он без колебаний. – Надеюсь, хорошо проведём время.

В программе концерта значились русские народные песни, выступление дуэта баянистов, популярные эстрадные песни в исполнении клубного ансамбля. Завершала массовку дискотека.